Я снял темные очки и вошел в дом. «Рональдо» сидел на диване, ел шоколад и пил колу. Я спросил его, как дела. Мальчуган уставился в телевизор и молчал. Показывали футбольный матч. Испания — Ирландия, 1:0. Испанцы никогда еще так хорошо не играли на чемпионате мира. Казалось, они просто красуются перед камерами.
В ванной я сунул руку под струю холодной воды. Намотал на нее влажное полотенце.
— Все нормально?! — крикнул я «Рональдо».
Он молчал.
— Есть хочешь?! — крикнул я.
Потом вошел и сказал, что сейчас надо кое-что проверить, а еду устрою немного погодя. Вынул кассету из видеомагнитофона и некоторое время смотрел, как Дамиан Дафф в одиночку прорывается к воротам и чуть не забивает гол. Мне нравились ирландцы. Они всегда играли так, как будто после матча наступит конец света.
Я спросил «Рональдо», хочет ли он есть. Он смотрел матч и не отвечал. Я тряхнул его за плечо. Наконец-то «Рональдо» взглянул на меня.
— Ты сказал, мы пойдем купаться, — проговорил он.
— Да, я знаю.
«Рональдо» взял бутылку колы, но пить не стал.
— Ты сказал, мы пойдем купаться, — повторил он.
— Мы пойдем купаться попозже, — ответил я.
Я сел в кресло и провел полотенцем по лбу. В такую жару полотенце тоже казалось горячим. Почувствовав мягкую ткань, голова потяжелела. Я встал и сказал «Рональдо», что он может пойти со мной. Он не пошевелился.
Я встал между ним и телевизором. Он подвинулся и продолжал смотреть. Тогда я выключил телевизор. Он продолжал смотреть в пустой экран. Я подошел и взял его за руку. Он попытался вырваться. Я приподнял его. И, не обращая внимания на его сопротивление, вывел в коридор. Нашел его ботинки и ткнул ему в живот.
«Рональдо» с упрямством в глазах посмотрел на меня, потом вернулся в гостиную. Я пошел за ним и встал в дверях. Он снова включил телевизор и начал с еще большим аппетитом поглощать шоколад. Я подошел и вырвал батончик у него из рук.
— Если хочешь, чтоб тебя любили, толстым быть нельзя, — сказал я.
«Рональдо» не ответил.
— Толстых мальчиков никто не любит, — продолжал я.
«Рональдо» молчал.
— Никто тут о тебе заботиться не станет, — сказал я. — Только я.
— Чего тебе надо? — спросил «Рональдо».
Я не знал что ответить. Я не знал, что мне от него надо. Как не знал я и того, собираюсь ли я о нем заботиться. Возможно, он был просто козырем, за который я почему-то ухватился.
— Ты не добрый, — сказал «Рональдо». — Ты добрый только к самому себе.
Я покачал головой, взял с собой кассету и вышел. Покачиваясь, надел темные очки. Солнечный свет ослеплял белизной. Летом все вокруг казалось большим, разбухшим. Я подумал, что лето похоже на болото, которое засасывает все вокруг.