– Мистер Кортней, междугородный! - раздался голос моей секретарши. Я нажал кнопку.
– В Олбени по доносу соседей арестован член организации "консов". Соединить вас?
– Черт побери! - не выдержал я. - Сколько раз вам говорить! Конечно, соедините. Какого черта вы сразу не соединили?
Голос ее задрожал:
– Простите, мистер Кортней, я думала, что это так далеко…
– В таком случае вообще не советую вам думать. Закажите мне билет в Олбени.
Возможно, я был чересчур резок с ней, но мне во что бы то ни стало нужно разыскать Кэти, даже если для этого пришлось бы перевернуть вверх дном все ячейки "консов" в стране. Я заставил Кэти уйти в подполье, опасаясь, что могу выдать ее, и теперь мне надо было вернуть ее обратно.
Час спустя я уже сидел в олбенской конторе Агентства по взаимному обеспечению безопасности. Это было местное отделение, работающее по договорам во многих городах. У лифта меня и мою охрану встретил сам директор.
– Такая честь, - бормотал он, - такая большая честь для нас, мистер Кортней. Чем могу служить?
– Вам передавали мою просьбу не допрашивать арестованного, пока я не приеду? Надеюсь, вы так и сделали?.
– Конечно, мистер Кортней! Мои сотрудники, возможно, немного потрясли его в рабочем порядке, но он вполне в форме.
– Я хочу его видеть.
Директор агентства с готовностью провел меня к арестованному. Он надеялся заполучить в клиенты фирму "Шокен", но сказать об этом прямо пока не решался.
Арестованный сидел на табурете под ярким прожектором - рядовой потребитель лет тридцати в белом воротничке, лицо разукрашено синяками.
– Выключите прожектор, - приказал я.
Часовой с квадратной челюстью попробовал было возразить:
– Но мы всегда…
Мой телохранитель оттолкнул его и выключил прожектор.
– Ничего, Ломбарде, - торопливо успокоил часового директор. - Ты должен помогать этим джентльменам.
– Стул, - попросил я и, сев перед арестованным, представился: - Меня зовут Кортней. А вас?
Он посмотрел на меня - теперь, когда прожектор выключили, зрачки его глаз снова стали нормальными.
– Филмор, - четко произнес он. - Август Филмор. Не скажете ли, что все это значит?
– Вас подозревают в принадлежности к "консам".
Сотрудники агентства в ужасе ахнули. Ведь я нарушил элементарнейшие правила ведения следствия, сообщая обвиняемому, в чем его вина. Но это мало беспокоило меня.
– Какой абсурд, - Филмор сплюнул. - Я порядочный человек, женат, отец восьмерых детей, жду девятого. Кто мог сказать вам такую ерунду?