Уэльсец не стал опровергать точку зрения старшего собеседника.
– Прикосновение чистой удачи вновь скрестило наши жизненные пути, которые более не разделялись. Только тогда мы смогли оценить, что именно сотворили… вы не бывали достойны похвалы лишь изредка!
– А, - заметил Солово, - это вы про то, как я учился плавать?
Год 1486
УРОКИ ПЛАВАНИЯ: после горького и одинокого детства,
выброшенный сиротой в хляби злобного мира, я
обнаруживаю свое призвание и жизненную философию.
Пиратский промысел вполне устраивает меня.
– Нет, простите. Боюсь, что вам придется идти до дома пешком.
Знатный венецианец поглядел сверху вниз на адмирала Солово и вопросительно поднял бровь.
– Да-да, я знаю, - заметил Солово, обращаясь к замершему на ограждении палубы собеседнику. - Зовите меня вероломным, если хотите.
– Вы и впрямь вероломны, - исполнил его пожелание венецианец. - Вы же обещали мне жизнь.
– Не спорю, - ответствовал адмирал и, сложив руки на груди, прислонился к поручню возле ног венецианца. - Но это было давно, а теперь…
– Сейчас. Да, понимаю, - перебил его дворянин. - И я должен сказать, что принимаю подобное решение как личный выпад.
– О, дорогой мой, как жаль, - попытался урезонить его Солово. Поставьте себя на мое место.
Несколько членов экипажа, свободных от иных дел, явились, чтобы понаблюдать за представлением, и обнаружили при этих словах признаки животного веселья, но одним косым взглядом адмирал заставил их умолкнуть.
– Я _хочу сказать_, - продолжал он, - что, несмотря на несомненные причины для недовольства, вы отказываетесь видеть проблему в целом. Его святейшество и ваша Serena Repubblica [здесь - благоденствующая, идиллическая республика (итал); официальное название Венецианской республики] сейчас номинально находятся в мире, и поэтому мне не хочется возвращаться в Остию с единственным уцелевшим свидетелем запрещенной пиратской авантюры.
Оба они обернулись к останкам еще недавно величественной галеры, которая, пылая, медленно погружалась в воду; ее экипаж, за исключением одного человека, пал в бою или в последовавшем кровопролитии.
– Подумайте сами, - предложил адмирал, - его святейшество запрещает нападать на собратьев-христиан. Хотя вы и венецианец, но, очевидно, подпадаете под эту категорию… - Когда дворянин пожал плечами, Солово добавил: - Теперь вы понимаете то затруднительное положение, в которое ставит меня инспирированная жадностью клятва.
Дилемма, стоявшая перед адмиралом, ничуть не волновала венецианца.
– Вы просто хотите получить мою библиотеку, - невозмутимо заметил он. Я видел, с каким вожделением вы перелистывали книги. Вы хотите нераздельно владеть ею.