Пребывая с глазу на глаз с собственной Немезидой [богиня возмездия, олицетворение кары и рока] (правда, ее глаза уже жили самостоятельной жизнью в желудке какой-то рыбы), Солово терпеливо ожидал удушающего движения и того, что последует за ним. Спустя некоторое время он заметил, что боль и смерть излишне запаздывают. Венецианец проявлял известную нерешительность и не торопился с выполнением последнего желания.
Наконец зеленые уста отвернулись, и вместе с соленым дыханием в лицо адмирала дунули слова: "Никогда не позволяй себе потерять равновесие, процитировал мертвец. - Когда тебя терзает порыв, убедись, что он воплотится в правосудии… воздержаться от повторения - вот высшая месть".
– "Размышления"? - прохрипел Солово.
Венецианец согласно кивнул нетвердой головой.
– Божественного Марка Аврелия, - подтвердил он. - Свет, направлявший всю мою жизнь… Ты отнял и то и другое. Книгу ты вернул, но жизнь…
Адмирал промолчал - в основном потому, что говорить было чересчур больно.
– Его стоическая философия определила каждую мою мысль и поступок… вплоть до последнего, когда я хладнокровно сошел с поручней по твоему требованию.
Солово показалось, что тугая хватка чуть отпустила гортань, однако надеяться он не смел.
– При жизни ты не смел лишить меня веры, - размышлял венецианец, зачем же даровать тебе такую победу после смерти?
– Действительно, почему? - прошипел Солово.
Венецианец снова кивнул.
– Я не стану тебя убивать, - проговорил он.
Не испытывая особенно большой радости, адмирал тщетно ожидал, пока рука отпустит его.
– Я возьму у тебя меньше, чем ты задолжал мне, - промолвил венецианец. - Я заберу у тебя энергию, чтобы поддержать себя в полуживом состоянии, и тем обреку тебя на подобную участь. В этом я усматриваю справедливую, но облегченную месть, достойную истинного стоика.
С этими словами он припал к губам Солово с непристойным французским поцелуем. Почувствовав непередаваемую тошноту, адмирал ощутил, как что-то теряет… и обрел покой.
Венецианец выпустил его и отступил назад. Он казался бодрым и энергичным.
– У тебя хорошая жизненная сила. Она поддержит меня, пока в конце концов плоть и сухожилия не распадутся. У меня будет время перечитать мои книги!
Солово ощутил, что стоит на ногах, и удивился, почему ему все так безразлично.
– Что касается тебя, - ответил мертвец на невысказанный вопрос, - я оставил в тебе достаточно сил для поддержания жизни… хотя бы какой-то. Я был к тебе милостив.
– Благодарю, - вежливо произнес Солово.
Венецианец улыбнулся, и это было хуже всего.
– Ты уже переменился, - заключил он. - Экая сухость! Я проклинаю тебя, а ты благодаришь! - И сказав так, он опустился в волны.