Этот раунд мы выиграли: разведка донесла, что двадцать второй отдел приехал в морг через час после меня, и они очень ругались, что я успела раньше. А вот видеозапись осмотра места происшествия пропала, причем эксперты сказали, что не видели ее уже очень давно, практически с февраля.
Теперь надо было исследовать табельный пистолет Чумы. Невооруженным глазом на пластмассовой «щечке» рукояти был виден скол – значит, рукояткой били по чему-то твердому. Мы отнесли пистолет в любимую окружную лабораторию Анатолию Игоревичу и Викентию Викентьевичу и спросили – а можно установить, вставлялся ли в этот пистолет магазин, обнаруженный на месте происшествия? То, что на магазине был нацарапан номер, не соответствующий номеру пистолета Чумы, меня, например, не смущало – любой опер скажет, что можно потерять магазин и пользоваться другим. А то, что Чума терял магазин, подтверждал рапорт, найденный в его сейфе.
Эксперты почесали затылки и сказали: «Мы, конечно, можем попробовать, но учтите, что методик таких экспертиз нет. А очень надо?» – «Конечно, очень, – заныли мы, – да еще и в сжатые сроки, потому что через десять дней предъявлять обвинение... Или выпускать Чуму...»
Они сжалились и сказали: «Ладно, тащите свой магазин и заодно еще три магазина и два пистолета, желательно, со склада. Таких, которыми еще никто не пользовался, будем создавать методику». Катя Мятина поехала за магазином, который так с момента изъятия и лежал в пакете с печатями в прокуратуре. Правдами и неправдами мы добыли со склада ХОЗУ девственные пистолеты и магазины, и через два дня мне позвонил эксперт и сообщил, что я могу приехать лично посмотреть на результаты. В лаборатории мне торжественно показали хорошо различимую в микроскоп заусеницу на магазине, которая четко отпечаталась на смазке внутренней поверхности пистолета Чумы.
– Вам повезло, Елена Валентиновна, как раз на том магазине, который изъят с места происшествия, заводской брак: при отливке получилась маленькая раковинка, которая при многократном введении магазина в паз вдавливала смазку. И еще – наш шеф лично курирует эту экспертизу. Он посмотрел пистолет вашего клиента еще и с биологической точки зрения, и на волокнах пластмассовой накладки, ну, там, где скол пластмассы на рукоятке, обнаружил клетки подкожно-жировой клетчатки. Какая группа крови у вашего потерпевшего? Да-да, происхождение клетчатки от него не исключается.
Вечером мы собрались всей бригадой поделиться тем, что наработали. Мы договорились, что Дима Пескарев будет заниматься недвижимостью, а Катин кусок – убийство. По вопросу недвижимости было о чем поговорить: из компьютера «Русской старины», изъятого при обыске, вытащили много интересного, например, обменные схемы явно мошеннического толка (Хлыновский ахнул: да тут же половина двадцать второго отдела в схемах, вот квартира замначальника отдела, вот – двух оперов, а вот и сам начальник в цепочке поучаствовал), ведомости выплат вознаграждения агентам, в которых на каждой странице было написано: «Чумарин – 200 дол., Чумарин – 300 дол., Чумарин – 500 дол...» Компьютерщики показали еще извлеченный ими из недр оперативной памяти машины сканированный бланк свидетельства о смерти: в машину вводится подлинное свидетельство о смерти, с него стираются данные умершего лица и время смерти, бланк печатается на бумаге вместе с печатью и номером, которые со свидетельства, естественно, не стерты; потом в него вписываются нужные данные – любого человека, с этого документа делается ксерокопия, которая заверяется «карманным» нотариусом, и готово: с этой копией можно идти хоть в бюро регистрации сделок с недвижимостью, хоть в паспортный стол выписывать человека...