Как прокомментировали бы любители детективов факт обнаружения окровавленной кепки под трупом? Да-да, и мы не стали оригинальничать, придя к выводу, что местоположение обнаруженной в ходе осмотра кепки, не принадлежащей потерпевшему, под трупом, лежащим на кровати, накрытым покрывалом с головой, и наличие на ней следов крови свидетельствует о том, что она могла оказаться там лишь во время борьбы Тараканова с нападавшим. И тут все дружно вспомнили, что Леха Чумарин все время ходил в кепочке, и вроде бы даже зеленого цвета, а на осмотре места происшествия он был без головного убора, и после обнаружения трупа Тараканова его в кепочке уже никто не видел.
Ну а что же рассказал сам Леша? Я жадно зарылась в его показания, интересуясь, может быть, он складно объяснил, чья это могла быть кепочка?
Леша написал протокол своего допроса собственноручно. И начинался его рассказ с другого убийства, вернее, покушения. Вот как выглядели события в его изложении.
Двадцатого января ему сообщили о том, что на Васильевском острове неизвестные стреляли в его хорошего знакомого – Абрамсона, ранили его и скрылись. Он, как сотрудник отдела по раскрытию умышленных убийств, немедленно выехал на место происшествия и стал работать по установлению виновных лиц. Абрамсона отправили в больницу, и Чумарин организовал там круглосуточное дежурство сотрудников своего двадцать второго отдела, опасаясь, что убийцы могут прийти туда и довести до конца свой преступный умысел. (Хорошо все-таки устраиваются отдельные бизнесмены, которые дружат с сотрудниками милиции. Я тут же вспомнила Владика Владимирова с его организацией охраны «Черной смерти», с привлечением личного состава отделения, вооруженного табельными пистолетами.)
Всю неделю Чумарин, не покладая рук, работал по раскрытию покушения на Абрамсона. (Когда я спросила, кто поручил ему работать именно по этому убийству, поскольку Васильевский остров – это не его район, не он его курировал как сотрудник главка? Леша ответил, что поручило руководство. Руководство ответило более обтекаемо – в том смысле, что Леша попросился поработать по этому делу, а противопоказаний не усматривалось, почему бы и не разрешить.)
Я просто поразилась служебному рвению сотрудника главка. Ни для кого не секрет, что, задыхаясь от вала убийств, опера стремятся использовать любую возможность, чтобы скинуть со своих плеч очередной «глухарь».
Доходило до смешного. Как-то в районе меня вызвали на труп женщины в подвале. Спустившись в подвал, я увидела труп обнаженной женщины, засунутый под лесенку, неподалеку валялись ее одежда и пустая бутылка из-под водки – Уголовно-розыскные начальники уже приготовили к моему приезду объяснение: мол, все как на ладони, – она пришла в подвал выпить, выпила, ей стало жарко, и она разделась; потом ей стало холодно, и она заползла под лестницу, чтобы согреться, а там и умерла от алкогольной интоксикации. Один старый патологоанатом ворчал: чем отличаются старые опера от нового поколения? Раньше, лет двадцать назад, когда он вскрывал труп, опер стоял рядом и говорил: «Посмотрите хорошенько, товарищ эксперт, не убили ли покойного?» Он отвечал: «Да нет, он сам упал». – «Ну ладно, – говорил опер, – вы тут вскрывайте, а я пойду пока поработаю на предмет того, не ударили ли его». – «А сейчас я, – говорит, – доказываю оперу, что потерпевшего ударили, а опер мне отвечает – да нет, товарищ эксперт, вы плохо смотрели, он, наверное, сам упал».