Надо было видеть лица моих товарищей, которые напряженно следили за разговором и пытались домыслить то, что говорил мой собеседник и что слышала я одна. Пожирая меня глазами, они беззвучно проговаривали: потерпевший? Бляхин? Заканчивая разговор, я отрицательно покачала им головой на фамилию Бляхин. А кто же – беззвучно вопрошали они. Наконец я положила трубку и сказала: «Кепка Чумы». И все долго молчали...
Прошел еще месяц. У нас все было готово; все, что мы могли установить, не спрашивая ни о чем Чумарина, мы установили. Теперь нужно было открывать карты Чуме, приглашать его на допрос и уже не выпускать. Вечер, проведенный перед реализацией в РУОПе, был, наверное, похож на последнее совещание большевиков перед октябрьской заварушкой. Совещались на высшем уровне – с руководством РУОПа, на среднем – с руководством отдела, на низшем – с операми, раздавали задания на обыски.
Кроме того, нами было запланировано на этот вечер еще одно важное следственное действие. Мы допросили девочку Аллу. Девочкой она оказалась слегка помятой. Нехотя сообщила, что некоторое время работала в агентстве с романтическим названием «Это радует»; из названия агентства было понятно, что специализировалось оно не на торговле лесом. Алла рассказала, что как-то раз, довольно давно, ее отправили обслуживать мужчину по имени Леша, потом она узнала его фамилию – Чумарин, он сказал, что работает в ГУВД, и дал ей номер своего телефона. 26 января ей позвонила подруга, которая и свела ее когда-то с Лешей, и предложила еще раз съездить к нему по вызову. Алла отказалась: к тому времени она уже ушла из агентства и никого не радовала. Подруга настаивала, но Алла наотрез отказалась. Через некоторое время, около одиннадцати часов вечера (прошу запомнить это время – Чумарин и Бляхин все время говорили, что начали звонить девочкам после полуночи) позвонил сам Леша и стал горячо уговаривать ее вместе отдохнуть. Она отказывалась, и Леша звонил еще несколько раз, последний раз около полуночи, в результате она, чтобы отвязаться, назвала непомерно большую цену за свои услуги. Вопреки ее ожиданиям Леша тут же воскликнул: «Базара нет! Это не деньги» и спросил, куда за ней заехать. Делать было нечего, она назвала адрес, и около половины первого ночи за ней приехали двое мужчин, оба были в куртках и кепках. Они поехали на Невский, по дороге звонили с радиотелефона. На Невском заехали во двор, стали стучать и звонить в квартиру на первом этаже, долго никто не открывал, в результате они уехали оттуда домой к Леше, где она радовала их несколько часов по очереди, а утром, часов в семь, они стали торопить ее, все вместе вышли на улицу, ее посадили в такси, и больше она их не видела.