— А мне в jтделе кадров говорили, что сотрудникоd прокуратуры по ЦАБу «закрывают», сведения о нас не выдают, — не сдавался Стас.
— Правильно, если ты по телефону позвонишь, тебе и не дадут. А если ты с девочками из ЦАБа когда-то в песочек играл или сто лет уже за такими справками ходишь, и они тебя знают как облупленного, они тебе без проблем разрешат в картотеке покопаться, им же проще, если ты на самообслуживании… Маша, Лешка говорит, что тебе надо с матерью увидеться: давай я сегодня машину возьму, отвезу тебя на дачу?
Это был бы подарок судьбы. Я так и сказала Андрею, потому что трястись час в электричке у меня сегодня не было сил. Мы договорились, что вечером он заедет за мной на работу, Стас и я отдали ему листочек с нашими данными, и он ушел.
— Значит, Хохлов и Боценко? — повторила я, сидя за столом в кабинете у Стаса (в надежде, что к его телефону еще не успели подключиться) и набирая номер канцелярии вице-губернатора.
Когда мне ответил вежливый женский голос, я представилась и попросила соединить меня с Николаем Ивановичем.
— К сожалению, Николай Иванович сейчас в Законодательном собрании. Что ему передать?
— Передайте, пожалуйста, что я жду его звонка.
— Обязательно передам, — заверила меня сотрудница канцелярии вице-губернатора.
Через десять минут Стас, которого я попросила посидеть «на телефоне» в моем кабинете, прибежал за мной и, явно волнуясь, сказал:
— Мария Сергеевна, там вице-губернатор звонит!
Я взяла трубку, и тот же приятный женский голос зажурчал:
— Мария Сергеевна? Соединяю с Николаем Ивановичем Заболоцким.
— Алло! — в динамике раздался не менее приятный мужской голос. — Мария Сергеевна? Рад тебя слышать, когда мы увидимся?
— Чем скорее, тем лучше, Коля, у меня беда, мне нужно с тобой поговорить.
— Я могу сейчас приехать на полчасика, ты будешь на месте?
— Ну конечно, ради такого высокого гостя я все отложу!
— Договорились.
Положив трубку, я попросила Стаса сходить в магазин за приличным кофе. Но даже самый дорогой кофе не мог скрасить убогого впечатления от наших битых чашек. Не могу понять почему, но в прокуратуре хорошая посуда долго не живет. Сколько мельхиоровых ложек растворилось в безднах нашей конторы, сколько приличных стаканов и чашек, принесенных из дома, бесследно исчезло, путешествуя из кабинета в кабинет! Я, со своим гуманитарным образованием, разобраться в этом феномене так и не смогла. Остается уповать на закон сохранения материи, сформулированный когда-то батюшкой Ломоносовым, и утешаться тем, что раз здесь убавилось, то в другом месте обязательно прибавится. Знать бы только, где это другое место… Вот и пришлось купить дешевенькие чашечки из пластмассы. Коллеги одобрили, а вот люди пришлые, особенно из тех, кто ведет возвышенный образ жизни, содрогаются.