Она ненавидит его! Ненавидит! Но, даже ругая Гила самыми последними словами, она понимала, что это ложь. Если бы она ненавидела его, то не ответила бы на его поцелуй, никогда бы не мечтала о близости с ним.
Оливия отодвинула от себя папку с документами и сладко потянулась. Она устала, но чувствовала себя довольной. Доклад был, наконец, закончен и ляжет на стол Гилу завтра утром.
Она подготовила материалы и проект рекламной кампании, которую «Бофор» планировал провести для одной крупной американской фирмы, производящей безалкогольные напитки, начиная с определения объектов усилий и кончая подбором журналов и телевизионных программ для размещения собственно рекламы. Сначала Оливия противилась этому поручению, но вскоре нашла его очень интересным.
Она надеялась, что Гилу понравится ее доклад. По причинам, которые она не смогла бы объяснить до конца, для нее было важно его одобрение.
Оливия боялась встретиться лицом к лицу с Гилом, больше того — она просто дрожала от страха с того самого утра, когда он нагрянул в ее квартиру. Она в тот день все же вышла на работу, понимая, что в противном случае совсем потеряет контроль над собой. Она не знала, как будет вести себя Гил, и отнеслась настороженно к ледяной вежливости, с которой он встретил ее.
В течение нескольких дней она поняла, какой он отличный специалист в области рекламы: при блестящем уме он соединял в себе точность бизнесмена с тонким вкусом художника. Оливия должна была признать, пусть и неохотно, что начинает восхищаться его знаниями и талантом.
В кабинете Гила, по соседству, резко зазвонил телефон. Оливия вскочила и поспешила туда. Растерявшись, она не знала поначалу, какой из двух аппаратов звонит, потом догадалась — личный телефон.
— Да. Что вам угодно? Это офис исполнительного директора.
— Я знаю, что это телефон исполнительного директора, — раздался тягучий женский голос с сильным американским акцентом. — Я хочу говорить лично с Гилбертом.
Легкий нажим на имени как бы намекал на взаимоотношения, которые давно уже перешли за рамки официальных.
Оливии сразу же не понравились и фамильярный тон, и жеманное высокомерие незнакомки.
— Боюсь, он уже ушел домой, — коротко бросила она.
— Уже? — голос прозвучал недоверчиво.
— У нас сейчас уже половина восьмого вечера, между прочим, — пояснила Оливия.
— Для Гилберта это пустяк. Здесь он нередко засиживается за своим рабочим столом до полуночи. Вообще-то мы с ним почти сутками не вылезали из офиса.
— Мы? — не сдержала удивленного возгласа Оливия. Она была готова откусить себе язык, едва это слово слетело с ее губ. Интересно, какие оно может иметь последствия?..