Лямка волокуши больно врезалась ей в плечо. Она подсунула под нее шапку. Коса упала с затылка и моталась спереди, как ненужная. Раненый лежал смирно, глядя в небо немигающими глазами. Она несколько раз уже оглядывалась на него. Потом высвободила лямку, бросилась к раненому.
– Ты что, братик? Ты ж живой! – И она провела ладонью перед его глазами.
Но раненый и на этот раз не смигнул.
– Живой, сестрица, – ответил он.
– А что ж ты так меня пугаешь?
– На божий свет наглядеться хочу. На то, как снег на землю падает.
– Насмотреться он хочет… – засмеялась она сквозь дрожь. – Насмотришься еще. У тебя ранение не страшное. Вот подлечат в госпитале, и еще в роту к нам вернешься. Как же мы без тебя, братик, воевать будем? Ничего у нас не получится без тебя.
Она знала, что с тяжелыми надо разговаривать. Так им легче переносить боль. И легче прощаться с жизнью. За эти месяцы пребывания на передовой старшина медицинской службы Веретеницына многим спасла жизнь, но многим и закрыла глаза.
Они скатились в овраг. Веретеницыну спасали стеганые штаны и валенки.
Колобаев утоптал под елкой снег, обломал нижние лапки. Ворох лапок застелил плащ-палаткой. Сложили раненых. Плотно придвинули их друг к другу и сверху накрыли одеялами.
– Колобаев, ты оставайся тут. Винтовка у тебя исправная?
– Исправная.
– А я пойду схожу в сторожку.
– Зачем?
– Посмотрю, кто там остался. Может, найду там что. Сани у них были. Гляну. Вдруг бросили что…
Колобаев поморщился. Она почувствовала, что солдат не хочет оставаться один с ранеными.
– А вдруг, кто из них помирать станет?
– Я скоро приду.
Она переложила «вальтер» из сумки за отворот полушубка и пошла по своему следу назад.
В момент прорыва немецких танков и пехоты в полосе обороны Восьмой роты капитан Солодовников находился левее большака на НП Шестой роты.
Перед окопами Шестой роты лежало открытое поле. Именно здесь ожидалась танковая атака немцев. Но они пошли узким клином вдоль большака.
– Прорыв на участке Восьмой, товарищ Первый, – доложил Солодовников в штаб полка.
Доклад принял майор Соловцов. Начштаба какое-то время молчал. Известие о прорыве немцев справа от большака, в узкой горловине, где их не ждали, видимо, ошеломило штаб полка. Но уже через мгновение комбат услышал голос майора Лавренова:
– Солодовников, ты там не паникуй. Кого там утюжат? Нелюбина или Воронцова?
– Воронцова.
– Помоги ему, чем можешь. А я сейчас к вам подброшу дивизион гвардейских минометов. Твоя задача – обеспечить точными данными. Чтобы они там не добили твои роты. Понял?
– Так точно, понял.
Это было не все, что хотел сообщить комбат-3 командиру полка. И тот, на конце провода, видимо, почувствовал его напряженное молчание в трубку.