— Конечно, она не говорила тебе! Она боится тебя, как черт крестного знамения! Я не могу понять, что с тобой происходит, Филипп!
— Я сам не могу этого понять, — пробормотал Филипп, — Генриетта в тягости… О Боже…
— И не смей обижать ее! Если я услышу от нее хоть слово жалобы, отправлю тебя в ссылку в Блуа, в старый замок дядюшки Гастона!
Сознание того, что он скоро станет отцом, изумляло Филиппа. Некоторое время после того, как король сообщил ему о беременности жены, он смотрел на Генриетту, как на какое-то чудо. И все-таки несмотря на уверения Луи, он не до конца верил ей, даже когда родилась дочь, девочка совершенно не похожая на Гиша.
Король и Филипп стояли рядом с постелью Генриетты, бледной и ужасно усталой, но светящейся каким-то особенным тихим счастьем.
— Она похожа на тебя, — сказал Луи брату.
По мнению Филиппа, ребенок не был похож вообще ни на кого, он был слишком маленьким, он был просто ребенком. Но у девочки были темные волосики и темные глазки, тогда как у Гиша и глаза и волосы светлые.
— Она похожа на Бурбонов, — буркнул Филипп, — Это ничего еще не значит.
— Иногда мне хочется тебя убить, — признался Луи.
— Филипп, это твоя дочь… — пробормотала Генриетта. Она смотрела на мужа устало и обреченно, но в глазах ее был свет, и совсем не было вины. И у Филиппа стало легче на душе, и он вдруг подумал, что чертовски соскучился по Гишу, и что пора бы вернуть его обратно. Бедный, бедный Гиш, он был несправедливо обижен, надо загладить свою вину, надо подарить ему что-нибудь. Что-то по настоящему ценное.
6.
Гиш и в самом деле выглядел несчастным. Несмотря на то, что эти несколько месяцев он прожил в своем поместье, он походил на узника, проведшего все это время в глубоком подземелье, в цепях.
Гиш исхудал, был бледен и глаза его светились скорбью.
— Вы звали меня, ваше высочество? — проговорил он и коротко поклонился, — Я счастлив служить вам и жду приказаний.
Филипп надул губы. Вард, стоя за плечом у принца, смотрел на Гиша с насмешливым интересом.
— Ты сам виноват, Гиш, — сказал Филипп, — Нечего было ухлестывать за моей женой.
Гиш побледнел еще больше и плотнее сжал губы.
— Как вам будет угодно, ваше высочество, — сказал он сухо.
— Мне будет угодно, чтобы ты перестал дуться и злиться.
— Я никогда не посмел бы…
— Однако смеешь!
Филипп подошел к нему и со вздохом положил голову ему на плечо.
— Я соскучился, Гиш. Почему ты оставил нас так надолго?
Гиш несколько оторопел и не знал, что ответить.
— Я… Вы… Ваше высочество…
— Никогда больше не смей так делать!
Гиш нежно взял его руку и крепко сжал.