— Молодец! Нельзя угощаться там, где унижают человеческое достоинство. Дала нам хороший урок храбрости и искренности!..
Потом улыбнулся и добавил:
— И насчет пленника правильно! Не племянник, а пленник он ее!
На второй день Федор Петрович приехал к Березову.
— Женя у вас? — скрывая тревогу, спросил он Антона Ивановича.
— Что ты! Почему он должен быть у нас? — удивился Антон Иванович.
— Сбежал куда-то мальчишка, — опускаясь на стул, сказал Ванин. — Ты, Антон, наверно, меня осуждаешь? Может, я действительно виноват. Но ты же знаешь мою жену, ее трудно переспорить. Сколько я вытерпел скандалов! А что ей докажешь? Говорю: «Зачем держишь парнишку в пастухах около кур?» — «К труду приучаю», — отвечает. «Почему не выпускаешь гулять к товарищам?» — «Избалуется», — говорит. «Почему он всегда в рваном ходит и грязный?» — «На нем все горит, и он неряха! Пусть приучается ценить вещи». Ну, и Женя виноват. Понимаешь, воровать стал: то в кастрюлю залезет, то в банку с вареньем. Мелочи, конечно, а все-таки нехорошо. Тетку он ненавидит. Подчиняется только потому, что боится ее. — Федор Петрович стиснул голову руками. — Измучился я с ними! Хоть из дому беги. А куда теперь бежать? Заново жизнь устраивать? Не выйдет это у меня.
Ванин встал:
— Я поеду. Придется заявлять в милицию. Надо разыскать Женю. А там что-нибудь придумаю. Только бы не натворил глупостей каких сгоряча…
Когда дома за обедом Антон Иванович рассказал о разговоре с Федором Петровичем и добавил, что ему жалко Ванина, попал, дескать, человек в переплет, Екатерина Павловна фыркнула сердито:
— Нашел кого жалеть! Слякоть он, клецка в бульоне! Да и кожа стала толстой. Недаром говорят: «Молод и сам знал голод, а отъелся — позабыл». Ты его жалеешь, а я вас. Отомстит вам эта Динара-Авдотья за то, что вы вмешиваетесь в их дела. Собака палку помнит!
— А что она нам может сделать? — поднимая брови, сказал Антон Иванович и осекся.
Он вспомнил, что в минуту откровенности рассказал Ванину о Наташе. Но тут же успокоил себя: Федор человек честный и не сделает подлости. Надо еще раз предупредить его.
После болезни Ванина не допустили к летной работе. Он получил назначение на работу в аппарат министерства. С тех пор Березов редко виделся с Ваниным. Разговор по поводу Жени, видимо, оставил у обоих тяжкий осадок, и, встречаясь в министерстве или на конференциях, Березов и Ванин говорили только о делах. Лишь однажды Ванин, как бы между прочим, сказал, что Женю приняли в Суворовское училище.
Ирина Андреевна встречалась изредка с Динарой Васильевной на улице. Они молча кивали друг другу головой, но Ирина Андреевна успевала поймать на себе недружелюбный взгляд.