Все ли он предусмотрел? Это покажет будущее, в нем мало что можно предвидеть и предугадать.
Уходит Задрыга. Навсегда. С отцом, вряд ли она придет когда-нибудь к Сивучу. Вряд ли навестит.
Холодна ее душа. Нет тепла и сочувствия. Настоящий шакаленок. Такие по голоду кровных родителей не щадят. Разносят в клочья. О чужих совсем не помнят. Вон как спешны шаги ее. Ни разу не замедлила их, не оглянулась. Уже запамятовала. Девка. Волос длинный, память короткая. Но эта — зубаста. Такую из жизни никто не вышибет, — улыбнулся законник и, вздохнув, ушел в дом, плотно закрыв за собою двери.
Капка вместе с отцом вскоре оказалась в хазе, где двое кентов из отцовской малины уже навели марафет, приготовили на стол. И, поглядев на часы, сказали, что с минуты на минуту ждут Боцмана. Он, мол, уже рисовался…
— Дело есть. Малину Князя с тюряги достать надо. Самого, вместе с Фросей — лягавые расписали. Трое законников канать остались без пахана, — сказал Шакал.
— На хрен они нам? — услышал в ответ.
— Должок меж нами. За Капку. Да и Дрезине слово дал. Вы ссыте, обойдусь сам — ответил резко.
— Кого бы другого достать! А от их лидеров — зенки сгниют смотреть на них! Вонючки — не фартовые! На хрен кентоваться с ними!
— Завязывай треп! Я слово дал! — осек Шакал кентов.
В дверь боком протискивался Боцман. Он нес кульки и
свертки, сгрузил их на стол.
— Задрыга! На стрему! — велел Шакал Капке и указал на дверь.
Девчонка, вильнув глазами на стол, скорчила недовольную рожу.
— Шустро выметайся! — грохнул по столу кулаком пахан так, что на нем все задрожало, посыпалось.
Задрыга молнией вылетела в дверь, закрыла ее поплотнее, прижала спиной. Таким злым она еще не видела Шакала. И поняла по-своему, что не терпит Шакал непослушания.
Капка стремачила хазу так, как учил Сивуч. Саму ее никто бы не приметил, а вот она видела всех. Кто тут живет, кто мимо идет, каждого запоминала.
Задрыга внимательно следила, чтобы никто чужой не подошел и не вошел в хазу.
— Хоть бы похавать кинули, — подумала девчонка, придержав урчащий живот.
Время пошло к вечеру, когда в приоткрывшуюся дверь
высунулась голова Глыбы. Он позвал Капку в хазу. Сам остался стремачить, медленно курил, прислушивался, присматривался, что делается вокруг.
Капка тихо скользнула в дверь. Встала возле стены, ожидая, когда позовут к столу.
Еще Сивуч учил, что законники не едят за одним столом с теми, кто не принят в фарт. И Капка понимала, это правило — без исключений.
Боцман указал ей на табуретку. Потом подал на тарелке хлеб и колбасу, сыр и творог.
Огурцы и помидоры подвинул Таранка. Молча, взглядом приказав схарчить все без остатка.