Капка села возле стены, на полу. Ела жадно, подбирая крошки. Она так проголодалась, что из горла поневоле вырывался стон.
Шакал глянул на дочь через плечо. Увидел, что все съедено вмиг. Велел сухо:
— Хиляй на стрему!
Капка только потянулась к воде, тут же отдернула руку, выбежала из хазы, молча обидевшись на отца.
Лишь глубокой ночью позвали девчонку внутрь. Капка успела продрогнуть и вся тряслась.
— Угомонись. Че дрожишь, будто к мусорам влипла. Давай слушай, что я тебе ботну! — рассмеялся отец, и притянув дочь к себе, заговорил:
— Кентов нам выручить надо! Из тюряги достать. Слышь, Задрыга? И ты с нами похиляешь. Сгодишься там.
— Мы тюрягу будем трясти? — изумилась Капка.
— На кой она нам усралась? Нынче утром кентов повезут на допрос в прокуратуру. В машине, секешь? А по пути мы застопорим. Доперло до тебя?
— В машине конвой!
— А что он нам? Не его достать нужно! Фартовых обычно закрывают в кузов для надежности. Случается, оставляют им одного конвоира, второй — в кабине с шофером. Из тюрьмы в город ведут две дороги. Одна — через лес. Вторая по открытому месту, но через реку. Вброд не решатся. Не перескочат. А мост — жидкий. Да и место безлюдное — пустое Слинять там тяжко. Притыриться негде. Придется вплавь смываться.
— Одно лихо, пахан, все ль кенты Князя в воде держатся. Дошло до меня, что Пузырь топором плавает, — засомневался Таранка.
— Кончай трехать! Достанем и доставим. Пусть он мне тогда откажет в банке. Тряхнем и слиняем. В Чернигов и в Полтаву, там мы давно не возникали! — усмехнулся Шакал.
— Зачем по деревням? — удивился Глыба.
— По городам нас лягавые шмонать будут. Или ты по УГРО соскучился? Давно тебя там вместе с мудями в дверях зажимали?
— Ой, блядь! — невольно взвыл фартовый, вспоминая прошлое.
— То-то! В глуши нас накрыть не. обломится мусорам.
— Это Полтава — глушь? Чернигов? — изумился Таранка. И рассмеялся, ощерив редкие, черные От чифира зубы.
— Клянусь последними жевалками, там рыжухи — хоть жопой ешь! Барухи махровые и пархатых полно! А кентов! Насшибаем на полную малину.
— Кончай заливать! Хиляем! — осек Шакал. И Черная сова, едва прикрыв дверь хазы, растворилась в темноте.
Задрыга шла след в след за паханом, легко, не шурша, не спотыкаясь, словно скользила в темноте. Ни шагов, ни дыхания не слышно. Шакал радуется, что так хорошо вымуштровал Капку Сивуч.
Когда пришли к мосту, Шакал велел всем спуститься вниз. Там, под тихий шелест воды, законники выбили несущую опору. Теперь по мосту не только проехать, а и пройти стало опасно. Хотя внешне ничего не было заметно.