Стремачи и налетчики встали спешно. Понимали, зелень за всякое промедление взыщет.
Капка сегодня была в плохом настроении, и ей не хотелось заниматься. Она злилась на пахана и вздумала досадить ему.
— Эй, фраера! Как кликухи ваши? — спросила у воров.
Безухий, протиравший оконные стекла от пыли, услышав
голос девчонки, едва удержался, чтобы не упасть вниз головой.
— Фингал я! — отозвался послушно.
— А этот — Заноза! — указал на второго, протирающего пыль на столе.
— Меня — Задрыгой зовут! — объявила Капка.
— Это верняк! Самая подходящая кликуха у тебя! — не
сдержал язык Фингал, и тут же получил в задницу железную стрелу. А Капка, как ни в чем не бывало, говорила:
— Меня с детства так назвали. Кажется, Боцман. Говорил, капризной была.
— И это столько лет тебя терпели? — изумился Заноза.
— Пахан — мой отец!
У воров отвисли челюсти. Опомнясь, Фингал процедил:
— Кажись, зелень, покруче будет…
— Это гавно, как я вчера играла с вами! Вот когда меня в закон возьмут, тогда не стану ботать с фраерами! Сама допру, как управиться.
— А тебя трамбовали когда-нибудь? — спросил Фингал.
— Еще как! Пацаны! Целой кодлой! И Сивуч врезал не скупясь. Так отваливал — катушки сдавали. И я не ныла! Назло всем — улыбалась! Ночами, когда одна была, случалась слабина. И то ненадолго.
— Ну ты им, верняк, душу достала? — спросил Фингал.
— Когда фартило, — отмахнулась Задрыга.
— А меня в детстве часто колотили. И дома, и на улице. Всегда в синяках и шишках ходил. Оттого кликуха такая, за прошлое. Хоть со всеми обидчиками давно сквитался, от кликухи не отмазался, — сознался Фингал простодушно.
— Я, если один на один, злей собаки. Но с кодлой не всегда получалось. Пацаны тоже тертые были. Умели махаться файно.
— А тебе по кайфу трамбоваться? — удивился Заноза.
— Самое лафовое дело! Вот только теперь не с кем стало, — вздохнула Капка.
— А у тебя ровесники-кенты были? — спросил Фингал.
— Где б их взяла? Мы на одном месте долго не канаем, — ответила Капка погрустнев.
— А у меня были кенты. Да только не стало их…
— Ожмурились? — спросила Капка
— Да что ты! Когда воровать начал, сам отошел от них.
— А разве фраером быть лучше? — изумилась Задрыга.
— Кто знает… Одно верняк, всяк в своей шкуре дышит и держится за нее. Фраера становятся ворами, когда припечет. А вот воры фраерами — никогда Они сразу в жмуры хиляют. Вот и допри — кем файнее быть?
— Выходит, ты смылся от фраеров потому, что стал вором? — допытывалась Задрыга
— Конечно! Фраера — не кенты! — согласился Фингал.
— Кончай трандеть! — не выдержал Заноза. И заговорил запальчиво: