— А чем ты файней фраеров. Иль два пуза держишь? Иль
в жопе две дыры? Одну требуху голодом морил сколько раз? И не только в ходке! Чего уж там на фраеров клепать? Хватало проколов у самих… Вон мы на пахана сколько пахали? А он за нас не надыбал ни хрена, стольник не положил! Вот тебе и фартовый! Да видел я его — на погосте приморенным. Выйду с обязанников, я его… За все разом тряхну, если додышит, паскуда! — побагровел Заноза.
— Сами дубари! Кентели посеяли. Разнюхать надо было, куда премся, а не ломиться, как пидер в парашу! — осек Фингал напарника.
— А чего вы не хотите в нашей малине примориться? — удивилась Капка.
— Твой пахан нас не оставит фартовать. Заложит иль обменяет на других. А по бухой — размажет…
— Нет, Шакал не быкует. И до усеру не надирается, — вступился Краюха, глянув краем глаза на Капку, той понравилось услышанное.
— Если пахан и кенты захотят вас оставить, вам повезло, — добавила Задрыга.
— А ты? Что вякнешь пахану? — уставился Фингал на девчонку.
— Я — зелень… Меня не слушают, — слукавила Задрыга,
— А как подумаешь?
— Да хрен меня знает! — призналась честно.
Четверо мужиков выдраили хазу до блеска, сели передохнуть на полу. Задрыга позволила.
— Хочешь я научу тебя в очко и рамса играть? — предложил ей Заноза.
— Умею.
— А в шахматы? — спросил Жердь.
— Могу. Но не по кайфу. Я в чучело хочу!
— А это как? — удивился Фингал.
— Стань к двери спиной! — подошла к столу Задрыга.
— И что? — выполнил просьбу Капки налетчик. Та открыла ящик стола. Достала три ножа. И не успел Фингал открыть рот, ножи один за другим, коротко сверкнув, воткнулись над головой и плечами, подрагивая рукоятями, словно успокаивали человека.
Фингал боялся моргнуть. Он будто прилип спиной к двери и не шевелился. Глаза и рот широко открыты. Он не находил слов. Все выскочили из головы.
— Теперь руки подними! И не дергайся! — скомандовала Задрыга, достав из стола ножи, и обложила Фингала по бокам, впритык, не задев даже рубашку. Тот стоял ни жив ни мертв…
— Файно работаешь! — нашелся Краюха, еле сдерживая стучащие зубы.
— А теперь пусть Жердь встанет! — потребовала Капка
— Почему я? Краюха толще и моложе! — отнекивался стремач.
— Шустрей! — нахмурилась девчонка, и едва Жердь стал к двери — выпустила вокруг него железные стрелки.
— Не промазала! Вот бы Сивуч видел это! — выдернула стрелы.
Капка следила, чтобы никто из четверых не приметил, не вошел в комнату отца. Там деньги! Но ни стремачам, ни налетчикам было не до того. Они не знали, что взбредет в голову, этой взбалмашной девчонки, и боялись ее больше чем пахана.