Сэр Геревард не сводил с нее глаз и не отвечал. Ему уже несколько месяцев не доводилось поговорить с красивой женщиной. Не успев подготовиться, он ощущал прискорбный недостаток практики. Однако она терпеливо стояла в дверях, опустив голову так, что поля шляпы скрывали лицо, и Геревард опомнился.
— Мой спутник, мистер Фитц, — начал он. — Знаете, кукла…
— Да, сэр, — кивнула сестрица Лаллит. — Удивительная кукла, и столь мудрая.
— Да, совершенно верно, — согласился сэр Геревард, гадая, о чем беседовал с сестрицей Лаллит мистер Фитц. Впрочем, ему было не до того. — У него день рождения четвертого числа второго месяца…
— Завтра! — воскликнула Лаллит, подтверждая, что сэр Геревард сбился со счета еще сильнее, чем думал.
Она вскинула руку и невольно подняла голову, открыв Гереварду очаровательное милое личико, которому недоставало лишь старых шрамов. Сэр Геревард с детства привык считать их непременным украшением женщины.
— Почему вы не сказали! Разве мы успеем собрать праздничное угощение…
— Мистер Фитц не ест, так что об угощении можно не заботиться, — небрежно махнул рукой Геревард. — Но я хотел бы найти для него подарок. Учитывая, что на много миль вокруг нет ни лавки, ни купца, да и все равно я сейчас не в состоянии встать с кровати… не найдется ли в башне подходящего подарка, который я мог бы купить для мистера Фитца?
— Подходящего? — задумалась Лаллит, подергивая себя за мочку уха и насупившись. Перед этим жестом сэр Геревард уже никак не мог устоять. — Не знаю…
— Присядьте ко мне, — предложил сэр Геревард, подвинувшись и хлопая по матрасу рядом с собой. — Для начала вы могли бы рассказать, что хранится здесь на чердаке. Особенно подошли бы музыкальные инструменты.
Доктор профессор Лакселендер Проузин писал, что куклам для развлечений обычно дарят музыкальные инструменты. И сэр Геревард надеялся, что они могли бы заинтересовать мистера Фитца, вполне способного прикинуться куклой для развлечений. Он чудесно пел, умел играть на любом инструменте и к тому же великолепно танцевал. Конечно, мистер Фитц предназначался не для развлечений, и все эти таланты обычно служили лишь для маскировки совсем другого искусства. Он был великим мастером тайной магии. Редкое занятие для кукол. Как и для людей.
— О, мне не дозволено входить к вам, сэр! — воскликнула Лаллит, — Сестра Гобб строго следит за тем, кто занимается пациентами, да и мистер Фитц говорил мне о вашем обете. И я не хотела бы ненароком…
— Обет? — с подозрением переспросил Геревард. И добавил, подумав: — Э-э-э… какой именно? Я… давал несколько.