И как-то раз, теплым осенним днем мы отправились поужинать в загородный офис некоего молодого талантливого предпринимателя, который не прочь заняться собственной пропагандой, да и вообще на всякий случай, обзавестись небольшой телекомпанией. Случаи, как известно, бывают разные и стремление молодого, начинающего, но очень быстро растущего российского капиталиста, было вполне понятно.
Обед удался на славу.
Потом, Егор, который, разумеется, подвозил меня домой, как водится, попросил чашку кофе… С того памятного вечера мы жили вместе.
Тогда и начались безумства.
К примеру, поужинав поздно вечером в одном из лучших московских ресторанов ( это был принцип Егора: потреблять все только самое лучшее) и объехав до рассвета пару-тройку модных ночных клубов, где плясали не жалея подошв, мы часов в пять или шесть утра вдруг направлялись на один из московских вокзалов и, запретив охране Егора, следовать за нами, вваливались в полусонный зал ожидания.
Там, осмотревшись некоторое время и оценив ситуацию, мы подсаживались поочередно к разным людям, озадачивая их, к примеру, вопросом, за кого собираются они голосовать на предстоящих президентских выборах ( дело было как раз весною 1996 года ).
Самое странное, что сонные, измученные ожиданием, люди нас ни разу не били и даже не пытались дать по физиономии, напротив, большинство из них охотно вступало в беседу, пространно рассуждая о сильных и слабых сторонах Ельцина.
Однажды за этим занятием нас застукал наряд милиции, состоящий из двух явно не московского происхождения сержантов. Поначалу сержанты отнеслись к нам подозрительно и, как следствие, немедленно потребовали предъявить документы. Егор документы предъявлять отказался, явно рассчитывая на продолжение спектакля, и не ошибся. Нас вежливо доставили в дежурную часть привокзальной милиции, и там у грязной стойки, отделявшей дежурного от остального помещения, большую часть которую занимал «обезъянник» ( клетка в которой временно содержались человекообразные существа без возраста и пола, собранные этой ночью на вокзале ), Егор, наконец смилостивился надо мной, и документы предъявил. В них значилось, что он ни много не мало экономический советник одного и вице-премьеров российского правительства. Далее произошло неожиданное: дискуссия, начатая нами в зале ожидания вспыхнула с новой силой. В ней принимали участи все: и милицейский дежурный, и доставивший нас наряд, и даже некоторые обитатели «обезъянника», которые могли в тот момент относительно внятно выражать свои мысли.
Потом мы пили водку, которой угощали нас политизированные милиционеры, и закусывали горячими сосками, доставленными в дежурную часть из ближайшего ларька на перроне.