В своем укрытии, я слышу, что между собой разговаривают двое мужчин, и очень скоро становится ясно, что это всего лишь кладбищенские рабочие, занятые каким-то своим делом, то ли на самой могиле Егора, то ли где-то рядом. Ждать, пока они закончат свою работу и уберутся восвояси можно очень долго и, собственно говоря, какое до меня дело двум могильщикам, занятым своими делами?
Я решительно покидаю укрытие, и выхожу на узкую площадку перед свежей могилой.
Догадка моя подтвердилась вполне, и первое, что бросается в глаза — это большой портрет Егора, поставленный прямо поверх целой горы живых цветов и прислоненный к подножию массивного деревянного креста.
Этой фотографии его я не помню, а значит, она сделана была уже после нашего расставания.
На ней Егор выглядит несколько старше своих тридцати пяти с половиной лет.
Глаза его смотрят прямо и сурово, в них нет больше крохотных азартных чертиков, которые всегда проглядывали сквозь самую серьезную мину, какую только не пытался он изобразить, а губы, и, без того очерченные красивой волевой линией, сжаты совсем уж в тонкую жесткую черту.
Он был зол, когда его фотографировали и очень недоволен всем происходящим, это отмечаю я сразу, хотя и старался изобразить на лице то, что от него требовали.
Егор, безропотно исполняющий чужую неприятную ему, волю?
Это было очень странное для меня зрелище.
Потом внимание мое привлекает крест.
Понятно, что он установлен временно, до той поры, когда можно будет поставить достойное надгробие, но все же интересно, чья это была идея?
Крест очень высокий, и заметно возвышается над прочими памятниками и плитами в ряду могил. Он изготовлен из двух массивных брусьев темного дерева, тщательно отполированных. Наверняка те, кто его творил, делали это со всем необходимым усердием, и древесина, очевидно, была использована из самых дорогих. Однако, в целом, крест производит впечатление небрежно сколоченного на скорую руку.
Но этого, похоже, добивались сознательно. Мне кажется, я понимаю смысл этого решения.
Этот крест должен напоминать крест Спасителя, повторяя его и размерами, и подчеркнутой небрежностью изготовления.
Подобная идея могла родиться в голове у человека с очень опасными амбициями.
Таким человеком был Егор. Но ведь не сам же он выбирал себе временное надгробие?
Крест надолго занимает мое внимание, но голоса могильщиков, звучащие совсем рядом, выводят меня из состояния философской задумчивости, и я оглядываюсь по сторонам, довольно быстро обнаруживаю обоих, действительно совсем близко от могилы Егора, всего в нескольких метрах.