Чарли договорился с коллегами, что вся съемочная группа встретится вечером в денверской больнице.
Вертолет, казалось, добирался до Денвера целую вечность, и к моменту приземления стало совершенно ясно, что жизнь Саманты в большой опасности. Врач полетел вместе с ними, и в последние десять минут перед посадкой он делал Сэм искусственное дыхание, а Чарли тревожно ерзал рядом на сиденье. Ему ужасно хотелось спросить, выживет ли Саманта, но он боялся и поэтому молча следил за врачом и продолжал молиться. Саманту как можно осторожнее повезли по шоссе к больнице Пресвятой Девы Марии; все остальные автомобили уступали дорогу, потому что машина, перевозившая Саманту, была с синей надписью. Чарли отчаянно напрягал память, пытаясь вспомнить, что это означает, и вроде бы припомнил… похоже, на таких машинах перевозят людей, дела которых совсем плохи.
У входа Саманту поджидали врач и три медсестры с каталкой; ее тут же завезли в больницу, Чарли побежал за ними, стараясь не отставать. Он даже не сообразил, что нужно поблагодарить молодого врача и пилота самолета. Он мог думать только о Саманте, которая была так страшно покалечена и не подавала признаков жизни. А несколько минут спустя вместо Саманты Чарли увидел маленький кокон из простыней и узнал ее только по спутанным золотистым волосам, напоминавшим белую гриву. Лишь тогда Чарли смог выдавить из себя страшный вопрос… Он задал его двум медицинским сестрам, которые собирались отвезти Саманту на ренген, а потом, возможно, и на операцию, и для этого снимали показания датчиков, которыми была обвешана Саманта. Они уже решили, что порезы на ее лице неглубокие и зашить их
можно чуть погодя.
— Она будет жить? — Голос Чарли был еле слышен в ярко освещенном белом вестибюле.
— Простите? — переспросила медсестра, не отрывая глаз от Сэм.
— Она будет жить?
— Не знаю, — тихо ответила сестра. — Вы ее родственник, да? Муж?
Чарли молча покачал головой.
— Нет. Я…
И вдруг понял, что, наверное, стоит выдать себя за родственника. В таком случае ему скажут больше.
— Я ее брат. Она моя сестра!
Он почти ничего не соображал; ему вдруг стало дурно; все поплыло перед глазами, когда до него дошло, что Сэм может умереть. Она уже всем своим видом напоминала покойницу. Однако сестра сказала, что Сэм еще дышит. Больше она ничего не успела сказать, потому что к ним подошли врач, два его ассистента и стайка медсестер в одежде, напоминавшей голубые пижамы. Они торопливо повезли куда‑то Саманту.
— Куда вы ее везете? Куда?
Но его никто не слушал. Чарли остался один, по лицу его вновь тихо заструились слезы. Никто не мог ему ничего сказать, врачи просто ничего не знали…