В его взгляде было столько упрямой самоуверенности, что она моментально взбеленилась, стоило Тейту повернуть к ней голову.
— Наверное, вы устали после вчерашнего?
— Да вообще‑то нет.
Уж кому — кому, а Тейту она не собиралась жаловаться на усталость и на ломоту во всем теле! Устала ли она? Разумеется, нет!.. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, каким могущественным и важным он себя считает. Надо же, помощник управляющего ранчо! Неплохо, мистер помощник. Биллу Кингу уже шестьдесят три, и он в любой момент может удалиться на покой, оставив Тейту Джордану в наследство свои громадные башмачищи. Хотя… Джордан, конечно, не будет смотреться в этой роли так внушительно, как Билл Кинг… не будет таким же умным, добрым и даже мудрым начальником… Саманта не понимала почему, но Тейт Джордан ужасно ее раздражал; любому постороннему человеку, который взглянул бы сейчас на Тейта, намеревавшегося отойти от Саманты, стало бы понятно, что между ними существуют скрытые трения.
— Э — э… Мистер Джордан! — Саманта неожиданно почувствовала странное наслаждение от того, что может его уесть.
— Да? — Тейт повернулся к ней лицом, держа на плече седло.
— Мне бы хотелось поехать на другой лошади.
Ее глаза были холодны, как стекло, а его внезапно сверкнули.
— К чему вы клоните? — В его голосе звучал скрытый вызов.
Саманту так и подмывало сказать, что она мечтает прокатиться на Черном Красавчике, но затем она решила не тратить на него свою иронию.
— Кэролайн считает, что мне вполне подойдет Навахо.
Джордан досадливо нахмурился, но потом кивнул и отвернулся, рассеянно бросив через плечо:
— Что ж, можно.
Эти слова еще больше разозлили Саманту. Почему ей требуется его разрешение? Разум подсказывал, что по очень простой причине, однако Саманта еще долго кипятилась: и подойдя к Навахо, и найдя в смежной комнатушке седло и уздечку, и вернувшись к коню, чтобы его оседлать. Это был прекрасный, конь: морда светлая с подпалинами, бока бурые, и очень характерный круп — белый, с большими коричневыми пятнами. Конь стоял смирно, пока Саманта водружала ему на спину седло и закрепляла подпругу, однако едва она вывела его из конюшни, стало ясно, что он гораздо норовистей Рыжика. Саманте пришлось немного попотеть, подчиняя его своей воле — он целых пять минут то и дело взвивался на дыбы, едва она пыталась присоединиться к ковбоям, которые уже начали выезжать со двора. Саманта попала в ту же группу, в которой была накануне, и по дороге к холмам заметила, что Тейт Джордан наблюдает за ней с явным неодобрением.