Кто-то воскликнул:
— Том! Ты что здесь делаешь? — и Том с Элис отстали, дожидаясь друзей, а Вирджиния пошагала вперед, наслаждаясь внезапным одиночеством. Обступившие ее мягкие сумерки пахли торфом, взморником и дымом костра. На небе угасали последние отблески заката, а синева моря была так глубока, что казалась черной. Она прошла сквозь проем в изгороди и увидела внизу, на другом краю поля, золотистые отблески костра, вокруг которых плясали огоньки ламп и суетились человеческие тени и силуэты, наверное, около тридцати. По мере приближения становились различимы их лица, освещенные пламенем; все смеялись и болтали, все были знакомы друг с другом. На деревянных козлах стоял бочонок с пивом, из которого непрерывно наполняли кружки, и над ними поднималась шапка пены; пахло печеным картофелем и жиром, капающим в огонь. Кто-то принес гитару и наигрывал на ней, и вот уже несколько человек собрались вокруг и нестройным хором затянули песню.
Корабль плывет,
По морю плывет.
Он груз везет
Над глубинами вод.
Но глубже вод
Моя любовь…
Юноша, пробегавший мимо Вирджинии, внезапно споткнулся в темноте и налетел на нее.
— Извините!
Он схватился за ее руку, в попытке не повалить ее и не упасть самому. В другой руке он держал фонарь, свет которого падал ей на лицо.
— Кто вы?
— Вирджиния.
— Какая Вирджиния?
— Вирджиния Парсонс.
У него были длинные волосы, схваченные надо лбом пестрым платком, что придавало ему сходство с индейцем из племени апачей.
— Я так и подумал, что вы не местная. Вы одна?
— Я… нет. Я пришла с Элис и Томом, но… — она оглянулась, — потеряла их… они должны быть где-то здесь… наверное…
— Я Доминик Барнет.
— О, так это ваша вечеринка.
— Вообще-то, ее устроил мой отец. По крайней мере, он заплатил за пиво, что дает ему право называться хозяином вечеринки, а мама принесла колбаски. Пойдемте, возьмем чего-нибудь выпить.
Он еще крепче ухватил ее за руку и подвел к шумному тесному кружку, освещенному пламенем костра.
— Эй, пап, тут кое у кого ничего не налито.
Гигантский мужчина с бородой, напоминающий в свете огня средневекового разбойника, выпрямился над краном бочонка.
— Тогда вот вам пиво, — сказал он, и у Вирджинии в руках оказалась великанских размеров пивная кружка.
— А вот и колбаса.
Юноша аккуратно подхватил с подноса колбаску, наколотую на палочку, и протянул Вирджинии. Вирджиния взяла из его рук колбаску и уже готовилась вступить с ним в приличествующую случаю беседу, но тут Доминик заметил знакомое лицо по другую сторону костра, крикнул: «Марианна!», — или другое похожее имя, и был таков, а Вирджиния вновь оказалась одна.