— Боже ты мой! Неужели ты хочешь такой жизни?!
— Я не хочу все время сидеть одна.
— Одиночество — состояние души. С этим можешь справиться только ты сама.
— А тебе никогда не бывало одиноко?
— Никогда.
— Значит, ты женился на мне не ради того, чтобы я составляла тебе компанию. И не потому, что я — блестящая собеседница.
— Нет.
Он говорил холодно, с каменным лицом.
— Тогда почему?
— Ты показалась мне хорошенькой. Напоминала нимфу. И ты была очень мила. Моя мама сказала, что ты очень мила, и твоя мама тоже мила, и все, черт побери, складывается очень мило!
— Но ты же не мог жениться на мне только потому, что этого хотела твоя мать?!
— Нет. Но видишь ли, мне надо было на ком-то жениться, и тут подвернулась ты — очень вовремя.
— Я не понимаю…
Он ничего не ответил. Некоторое время Энтони молчал, руководствуясь, вероятно, остатками благородства, не позволявшими выложить ей всю правду. Но Вирджиния зашла уже слишком далеко и поэтому настойчиво повторила: «Энтони, я не понимаю», — и напрасно, потому что он потерял терпение и выпалил ей в лицо:
— Потому что я получал Кирктон только при условии, что женюсь, прежде чем вступить в наследство. Дядя Артур беспокоился, что я никогда не остепенюсь, что разорю поместье, если буду жить в нем один… Уж не знаю, о чем он там думал, но он однозначно указал, что Кирктон я унаследую только будучи женатым!
— Так вот в чем дело!
Энтони нахмурился.
— Ты не обиделась?
— Пожалуй, нет. А стоило?
Он потянулся рукой к ее руке… машина слегка вильнула, когда он накрыл ее своей ладонью.
— У нас все в порядке. Наш брак, может, и не лучше, но уж точно не хуже, чем у других. Иногда стоит быть честным, так сказать, прояснить ситуацию. Чтобы знать, как реально обстоят дела.
Она спросила:
— А ты не жалеешь? Я имею в виду, не жалеешь, что женился на мне?
— Нет. Не жалею. Я жалею только о том, что это случилось, когда мы были еще слишком молоды.
Как-то раз Вирджиния осталась в доме одна. В полном одиночестве. Была суббота, после полудня. Мистер Макгрегор, управляющий, поехал в Релкирк, захватив с собой миссис Макгрегор. Энтони играл в гольф, няня увела детей на прогулку. Пустой дом, никаких дел и забот. Не надо стирать, не надо печь пироги, гладить белье или ухаживать за садом. Вирджиния бродила по дому, переходя из комнаты в комнату, ее шаги эхом отзывались в длинных коридорах. Тишину нарушало только тиканье часов; повсюду царил идеальный порядок, чистота. Так хотел Энтони. Так он представлял себе свой дом. Ради него он на ней женился. Она вышла в холл, распахнула парадные двери и стала спускаться по лестнице, надеясь, что заметит в парке няню с детьми; она побежит им навстречу, схватит Кару в объятия, стиснет ее и будет долго-долго держать, словно доказывая себе, что та действительно существует, что Кара — не вымысел, который Вирджиния, словно безумная старая дева, породила в своем воображении.