Welcome to Трансильвания (Юденич) - страница 250

— Любого из них я, пожалуй, послала бы куда подальше. Но своему спасителю отказать не могу. Валяйте!

— Мой сон. Помните, я рассказывал вам по дороге сюда.

— Разумеется, помню. И что же?

— Полагаете, это действительно был сон? Или… Возможно — что-то иное? Видение… Черт возьми, я ничего не понимаю в этих делах и всегда держался подальше от всякой мистики. Даже триллеры — я их не люблю, честное слово. Но это… Это как будто совсем из другой оперы… Как вы считаете?

— Знаете, Костас… Придерживаясь строго научного подхода, я должна была бы сказать вам, что наше подсознание считывает картинку окружающего мира куда более внимательно и пристрастно, чем сознание. И потому хранит бездну информации, в обычное время нам недоступной. Однако наступает критическая ситуация — и оно, подсознание, как верный страж, предупреждает нас о чем-то. Тогда люди видят вещие сны, чувствуют смутные тревоги, приходят к неожиданным выводам — и так далее, и тому подобное… Последнее время вокруг только и было что разговоров о Владе Дракуле. Нет ничего удивительно в том, что для откровенного разговора с вами ваше же подсознание выбрало его образ… Примерно так, Костас, я могла бы ответить вам. И была бы тысячу раз права. И… не права одновременно.

Потому скажу иначе: возможно всё. Сон. Видение. Знамение. Как бы там ни было, разобраться в том, что же оно значит, о чем предостерегает, чего добивается, можете только вы. Ибо обращено было к вам… Удовлетворит вас такой ответ?

Он промолчал.

Только задумчиво покачал головой.

Зато неожиданно откликнулся лорд Джулиан:

— Могу я не согласиться с вами, Полли?

— Сколько угодно, милорд.

— Вы говорите: только к нему. Я так не думаю. Будь так — он ни за что не поведал бы об этом вам, мне… И вообще, вероятнее всего, забыл бы о том, что видел.

— Что же из этого следует, Энтони?

— Пока не знаю. Потому и говорю — точку ставить рано.

Эпилог


Белое солнце проливает с небес потоки жары, и все живое вокруг на сотни верст давно погибло, испепеленное безжалостными лучами, или попряталось, затаилось, прикинулось мертвым, в надежде, что грозное светило не заметит и тогда, возможно, удастся дожить до лучших дней…

Стелется под ногами раскаленная дорога.

Нет на ней тех двоих, что неспешно беседовали некогда под палящим солнцем, словно не чувствуя жара.

Однако ж и теперь не пустынна дорога.

Одинокий странник шагает по ней так легко, будто и он не замечает разящих лучей.

Необычная все же эта дорога.

И странник не совсем обычный.

Путь его также лежит издалека.

Запылились одежды.

Износились в пути.

Истоптались сапоги.