— Он страховой брокер.
— И он из Шотландии?
— Да. Там живет его семья. В графстве Инвернесс.
— Как чертовски прекрасно, что вы не поехали. Вы бы все там возненавидели. Большой неотапливаемый дом, в котором спальни как холодильники, а ванные отделаны красным деревом словно гробы.
— Дэниел, вы несете такую нелепицу, какой мне еще ни разу не доводилось слышать.
— Но вы ведь не выйдете за него замуж, за этого северо-шотландского брокера? Пожалуйста, не делайте этого. Я не могу представить вас в килте в графстве Инвернесс.
Я едва не рассмеялась, но все же сумела сохранить строгое лицо.
— Мне не пришлось бы жить в Инвернессе. Я жила бы в очаровательном доме Найджела в Южном Кенсингтоне.
С этими словами я бросила чайкам остатки своего пирога и принялась грызть яблоко, как следует потерев его о рукав свитера.
— И мне бы не пришлось работать. Мне не надо было бы каждое утро проделывать утомительный путь к галерее Бернштейна. Я была бы праздной дамой, и у меня появилось бы время на все, чем я хочу заниматься, то есть на живопись. Не имело бы никакого значения, есть у моих картин покупатели или нет, поскольку рядом со мной всегда был бы муж, готовый оплатить все счета.
— Я думал, вы смотрите на жизнь, как Феба, — заметил он, — но ошибался.
— Возможно, иногда я смотрю на жизнь так же, как моя мать. Ей нравится, когда жизнь ясная, безоблачная, удобная и безопасная. Она обожает Найджела. Спит и видит, что я выйду за него замуж. Ждет не дождется, когда же начнутся свадебные хлопоты. Собор Святого Павла, Найтсбридж, прием на Павильон-роуд…
— И медовый месяц в Бадли-Солтертоне с клюшками для гольфа в багажнике. Пруденс, ну вы же не всерьез все это говорите.
Я откусила большущий кусок яблока.
— Я могла бы.
— Но только не с человеком по имени Найджел.
Все это начинало меня раздражать.
— Вы же ничего о нем не знаете. И что плохого в замужестве, в конце концов? Вы знаете мир Фебы, вы знали мир Чипса. Но вы понимаете, что они давным-давно поженились бы, если бы Чипс мог получить развод? Но он не мог. Поэтому им пришлось пойти на компромисс и просто жить вдвоем так, как было в их силах.
— Я не вижу ничего плохого в замужестве. Я только считаю, что выйти замуж не за того человека — это безумие.
— Полагаю, вы никогда не делали такой ошибки.
— Нет, на самом деле, нет. Зато я сделал все остальные, какие только мог. Все на свете ошибки, кроме женитьбы. — Казалось, он осмысляет собственные слова. — Даже не думал никогда об этом, на самом деле.
Он улыбнулся мне, и я улыбнулась в ответ: меня наполняла беспричинная радость оттого, что он никогда не был женат. И в то же время меня это не удивляло. В нем был какой-то кочевой, свободный дух, и я поняла, что завидую этому.