Феба так и осталась сидеть, держа в руке трубку, издававшую короткие гудки. Мы растерянно посмотрели друг на друга, и по ее лицу я поняла, что она встревожена не меньше, чем я.
— Ты слышала это?
— Да.
Феба задумчиво повесила трубку, и короткие гудки прекратились.
— Господи, что там случилось? У нее такой голос, словно она сходит с ума.
Было слышно, как Лили в кухне натирает полы и напевает гимны. Это был ясный признак того, что у нее отличное настроение.
— Храни нас Господи, храни нас…
Феба поднялась:
— Надо идти.
— Я отвезу тебя на машине.
— Ты бы лучше сначала помогла мне одеться.
Мы вернулись в ее спальню и выудили из гардероба и комода еще более случайный набор одежды, чем обычно. Одевшись, она присела у туалетного столика, и я помогла ей убрать волосы: заново заплела косу, свернула ее в пучок на затылке и подержала, пока Феба закалывала его старомодными черепаховыми шпильками.
Затем я присела, чтобы зашнуровать ее туфли. Когда с этим было покончено, Феба сказала:
— Ты иди заводи машину, а я через минуту спущусь.
Я отыскала свое пальто, накинула его и вышла из дома. Вокруг сияло кристально чистое, сверкающее утро. Я отперла гараж, вывела машину и остановилась перед парадной дверью в ожидании Фебы. Она надела одну из своих самых больших и эффектных шляп и накинула на плечи яркое шерстяное пончо, явно сотканное какой-то ближневосточной селянкой. Ее очки опять соскользнули на кончик носа, а прическа, сделанная моими неумелыми руками, выглядела так, словно вот-вот развалится. Но все это не имело значения. Важно было лишь то, что с ее лица исчезла улыбка, и уже за одно это я была сердита на миссис Толливер. Она уселась на сиденье рядом со мной, и мы поехали.
— Вот уж чего я не понимаю, — сказала Феба, натягивая шляпу поглубже, — так это почему именно я? Я же не близкая подруга миссис Толливер. У нее куда более тесные отношения с теми прекрасными дамами, с которыми она играет в бридж. Вероятно, это имеет какое-то отношение к Шарлотте. Она знает, как мне нравится девочка. Вот в чем дело. Должно быть… — она внезапно прервала свою речь и спросила:
— Пруденс, почему мы едем так медленно? Ты все еще на второй передаче.
Я переключилась на третью, и мы поехали чуть быстрее.
— Нам надо спешить.
— Я знаю, — ответила я. — Но мне надо кое-что тебе рассказать, и я не хочу, чтобы мы приехали к миссис Толливер до того, как я закончу.
— Что ты хочешь мне рассказать?
— Возможно, это не имеет никакого отношения к тому, о чем она хочет с тобой поговорить. Но сдается мне, что это не так. Не знаю, должна ли я вообще что-то говорить, но как бы там ни было, я все-таки расскажу.