— В «Н»? А может и к нам сюда?
— Еще как. Особенно в плохую погоду. Диверсанты всегда в ветер, в дождь действуют.
— Ой, Валёночка, а если он у нас на территории приземлится?
— Сейчас вполне может. Потом придет, постучит и попросится побыть до утра.
— Я ни за что не пущу! Не говори мне больше ничего. Я спать не буду.
Валёнка захохотал:
— А ты будь бдительна! С диверсантами нужно так держаться. Сделать вид, что ты ничего не заметил, а сам сразу в милицию.
— В такой дождь?!
— Конечно. В любую погоду. Это наш долг.
— А если он тебя из бесшумного?
— Нужно разгадать и перехитрить врага. Прозеваешь — получишь нож в спину.
И тут мы услышали на улице чьи-то шаги. Я вся затряслась.
— Валёнка, слышишь?
— Слышу, — шепчет он.
— Зажги скорей свет!
— Зачем?
— Зажигай, а то я кричать буду!
Он вскочил и зажег свет. Шаги сразу стихли.
— Не будем гасить, — сказала я. — Где это наша мама?
— Давай спать, — сказал Валёнка и зевнул. — Это я нарочно. Никаких тут нет диверсантов, и потом комендантша территорию сторожит.
— Хорошо. Только ты больше ничего не говори.
Мы опять загасили свет. Дождь за окном не утихал. Где-то у потолка запел свою тоненькую песню комар.
— Валёнка, ты не спишь?
— Сплю.
— Ну спи.
Я повернулась к стене. И вдруг услышала, как скрипнула калитка и кто-то стал пробираться к нашему домику, потом взошел на крыльцо. Нет, это были не мамины шаги. Те легкие, чуть слышные, а эти… И вдруг кто-то постучал в дверь. Я чуть не умерла со страху. Села на кровати. Сквозь темноту вижу — напротив уже сидит Валёнка и, не мигая, смотрит на меня.
— Валёнка, слышишь? — шепчу я.
— Что?
— Стучали.
— Тебе показалось, — говорит он, а сам заикается. Это у него, когда он чего-нибудь испугается. В это время застучали погромче. Проснулся и залаял Бум. Он всегда лает, если кто-нибудь дома. Хочет показать себя сторожем. А когда остается один — забирается под кровать и тихонечко там лежит, будто его и нет. Боится, как бы воры и его из дому не унесли.
— Давай бабу Нику разбудим, — говорю я.
— Нет, — говорит Валёнка. — Оружия нет — лучше молчать. Пусть думают, что здесь одна собака живёт. — А у самого зуб на зуб не попадает.
Тут в дверь застучали еще сильнее. Тогда мы с Валёнкой вместе крикнули:
— Мы не откроем!
И вдруг такой знакомый голос:
— Это я, Шурик. Открой!
— Ой, папочка!
А Валёнка — сразу к двери и отодвигает засов.
— Я так и знал, что это ты. А она боялась, думала — диверсанты, глупая.
— Какие диверсанты? — удивился папа. — Я сперва мимо прошел, а потом еле в темноте нашу виллу отыскал. Ну и погодка…
И входит в комнату, в плаще с капюшоном, с портфелем и пишущей машинкой.