Утром, словно и не было дождливой ночи, снова светило солнце. Как только мы проснулись, папа провел совещание.
— Вот что дети, — сказал он. — Вы уже, надеюсь, вполне понятливые и самостоятельные люди?
Валёнка кивнул головой. Я тоже согласилась.
— Мама наша уехала, — заявил папа.
— Как так уехала, куда?!
— Здрасьте вам с кисточкой… Новости! — удивился Валёнка.
— Спокойствие, — поднял руку папа. — Она уехала за границу, в Польшу, с делегацией женщин. Ее пригласили. Вы должны только гордиться, какая у нас мама.
— Надолго? — спрашиваю я.
— В Польшу, если на «Ту-104», так ерунда — три часа. В один день можно туда и назад слетать, — говорит Валёнка.
— Они поехали на пароходе, — сказал папа. — Но всего на десять дней. Мама боялась вас одних оставить, говорила, что лучше поедет когда-нибудь в другой раз. Но я уговорил ее. Сказал, что мы отлично справимся сами. Как, по-твоему, Шурик, я правильно поступил?
— Правильно, — говорю я, а сама думаю: «Ой, как же это мы целых десять дней будем жить без мамы?!»
— И я так думаю, — продолжал папа. — Что такое десять дней — пустяки!
— Конечно. Что тут такого? — пожал плечами Валёнка. Ему всё нипочем. Он очень даже храбрый на словах.
Папа говорит:
— Я это время поработаю дома. Видите, даже машинку привез с собой. Так, стало быть, справимся мы втроем? — и тут же сам ответил: — Безусловно… Ну, а теперь с места за дело! Где тут у вас умывальник?
Папа снял очки, и я повела его к умывальнику.
— Ага, прекрасно! — воскликнул он и только засучил рукава и намылил руки, как вода кончилась. Напрасно папа гремел носиком умывальника: оттуда перестало и капать. Я побежала к ведру, но и оно оказалось пустым. Пришлось вылить остатки воды из чайника, чтобы папа сумел смыть с рук пену.
— Где у вас тут берут воду? — спросил он.
— У водников. Мама оттуда носит.
— Ага, у водников. Понятно.
— Ты не думай. Это так детский сад называется. Хочешь, покажу?
Папа взял ведро, и мы пошли в сад водников за водой.
— Отличное утро, — сказал папа, когда мы вышли за калитку.
Утро и вправду было хорошее, свежее. Сквозь верхушки сосен проглядывало такое чистое небо, словно оно выспалось и умылось дождем. Капельки на траве искрились маленькими бриллиантиками, а чуть пройдешь по ней, сандалии от росы становились черными.