Духовенства в крайне правых партиях было больше, чем в других, но духовенство вело себя по–разному. Антоний (Храповицкий) был одним из самых активных участников этих организаций и возглавлял, будучи Волынским архиереем, Волынское отделение «Союза Русского Народа». Даже в церковных типографиях, в частности, в Почаевской Лавре, печаталась пропагандистская литература организации. Антоний (Храповицкий) был одним из первых церковных иерархов, который резко осудил еврейские погромы, и это было очень авторитетное слово, потому что их осуждал один из лидеров «Союза Русского Народа». Нужно сказать, что, хотя антисемитские настроения на Волыни были очень распространены, как и во всей Украине (это давняя история противостояния евреев и православных), когда Антоний (Храповицкий) был там архиереем, на Волыни погромов практически не было. Но в этих организациях были люди, которые признавали террористические методы. Они указывали на обилие евреев в революционных организациях и делали примитивный вывод: значит, надо всех евреев перебить. Конечно, такие лично честные люди, как Антоний (Храповицкий), никакого отношения к погромам не имели и всячески пытались их предотвращать.
Так, например, Шульгин, который сам считал себя принципиальным антисемитом, во время процесса Бей лиса в своей газете «Киевлянин» доказывал, что это — фабрикация.
На процессе Бейлиса выступал профессор протоиерей Глаголев из Киевской Духовной Академии, известный гебраист, и профессор Троицкий из СПбДА, которые вообще отрицали существование ритуальных убийств в талмудическом иудаизме. И их слово, конечно, имело значение, когда выносился оправдательный приговор Бейлису. Отдельные представители клира, безусловно, могли быть настроены антисемитски и участвовали в таких террористических актах, но это не значит, что все члены «Союза Русского Народа» были погромщиками.
Многие боевики «Союза Русского Народа» записались в 1917 году в красную гвардию. Это был определенный тип людей. Люмпенизированные маргиналы, они метались от крайне левых к крайне правым, их не смущало то, что в Красной гвардии они шли под руководством товарища Троцкого из ВРК, главное — была возможность пограбить, понасильничать. А таких людей было немало в крайне правых и крайне левых организациях.
Духовенство же в крайне правые организации привлекало то, что они подчеркивали свою лояльность к существующей системе власти. Те, кто немного лучше разбирался в политике, понимали, что их позиция была бесперспективна, что по–настоящему интересы Российской монархии, Российской государственности отстаивают не крайне правые, а умеренные консерваторы типа октябристов, русских националистов, партии, которые поддерживали Столыпина. Поэтому думское духовенство, наиболее активное политически, примыкало больше к этим фракциям. Столыпин к крайне правым относился очень резко. Объективно они мешали ему проводить свои реформы больше, чем крайние левые, ибо они пытались ему мешать на уровне высших сфер, придворных кругов.