Другая часть духовенства выступала с позиции крайне правых. Правые, действительно, поддерживали борьбу Столыпина с революцией, но они справедливо видели в Столыпине сторонника конституционного преобразования России, конституционного монархиста, а они этого не принимали. К тому же, они были сторонниками общины. Таким образом, общину защищали, с одной стороны, социалисты, говорившие, что это — ячейка будущего социалистического устройства в деревне, а, с другой стороны — помещики, потому что община позволяла им поставить крестьянство в неравные условия в конкурентной борьбе, потому что община связывала крестьянскую инициативу. Столыпин прекрасно понимал, что помещичье землевладение у нас обречено на разрушение, и понимал, что стабильность государства может быть связана только с усилением богатых крестьян, и он стремился разрушить общины, дать возможность крестьянам стать крепкими землевладельцами. Поэтому ему приходилось вести очень тяжелую борьбу с крайне правыми и крайне левыми. Он успешно справился с революцией, подавив ее малой кровью, упрочив законодательную базу (адвокаты могли участвовать в следствии с самого начала, даже когда речь шла о «бомбистах», военно–полевые суды были ограничены в своих правах), и одновременно продолжалось экономическое развитие России.
Хочу отметить следующее. В третьей Думе проявилось, что разделение духовенства по фракциям ведет к расколу, не было у духовенства единой позиции в Думе по многим вопросам. Они примыкали к разным фракциям. То же было и в четвертой Думе. В четвертой Думе: два священника–прогрессиста и правоцентристов — 23 священника, а среди правых — 19 священников и два епископа. Евлогий (Георгиевский) в четвертую Думу не попал, он был противником использования Церкви в интересах государственной власти в 1912 году, и в результате Синодом ему было запрещено баллотироваться. Ситуация в 1912 году была иная. Столыпина уже не было, и правительство имело уже несколько иной курс.
Деятельность духовенства в Думе была малорезультативна. Если не считать того, что духовенство ограждало имущественные права Церкви в дебатах по смете Святейшего Синода и того, что духовенство способствовало принятию в Думе нового приходского устава в 1914 году, ничего значительного в интересах Церкви духовенству сделать в Думе не удалось, хотя политические страсти через думское духовенство стали растекаться по всей клерикальной среде.
Что касается подготовки Поместного Собора, то период с 1907 по 1917 год ничего в данном случае не дал. Было 28 февраля 1912 года учреждено при Святейшем Синоде Предсоборное Совещание, в которое входило 7 членов, в том числе три архиерея: Сергий (Страгородский), Антоний (Храповицкий), Евлогий (Георгиевский), но они лишь несколько оживили обсуждение вопроса о желательности Поместного Собора, но ничего подобного тому, что было сделано Предсоборным Присутствием, сделать им было невозможно. И только в 1916 году доведенное, в общем–то, до отчаяния думское духовенство всех фракций, объединилось и обратилось к Государю с прошением, в котором его призывали немедленно созвать Поместный Собор. Но этот призыв духовенства не был услышан в 1916 году Государем. Поместный Собор так и не был при Императоре Николае II созван.