Пространным было выступление профессора Титлинова, будущего активного обновленца. Аргументация его была очень характерна для противников патриаршества и возымела очень большую популярность у обновленцев. Он стал говорить, что патриаршество в Церкви, действительно, было, но в истории себя не оправдало, что на самом–то деле сторонники восстановления патриаршества представляют собой церковных монархистов. Идея патриаршества — это рецидив монархического сознания на Соборе. Он указывал на то, что Церковь изначально имела дело с монархическим государством и переняла у монархического государства его устройство. Государственная общественная жизнь изменяется, и теперь мы видим победу во многих передовых странах мира начал конституционных, правовых, демократических, республиканских. Церкви подобает не восстанавливать архаичную форму устройства церковного, монархическую, а создать нечто такое, что соответствовало бы современным течениям общественной жизни. Какая–то синодальная форма, республиканская. Что это такое на самом деле? На самом деле, за этой позицией стоит очень определенное экклезиологическое сознание, убеждение в том, что Церковь сводима к истории, что понять развитие Церкви можно исключительно из земной человеческой истории, что Церковь — это такой же общественный институт, как многие другие, и должна развиваться именно по этим общеисторическим общественным законам. Мистическая природа Церкви, то, что церковная иерархия основана была Христом и Христом возглавляется, это все уже забыто. Такая позиция у обновленцев потом приняла уже самую крайнюю форму: в России побеждает коммунистическая идеология, значит, нужно и Церкви принимать эти идеи в свой арсенал, что и будет у нас потом самым беззастенчивым образом делаться обновленцами. Церковь растворяется в общественной жизни. Была и более примитивная аргументация, как, например, правоведа князя Чагодаева, который говорил о том, что Патриарх один будет думать, а Синод, состоящий из нескольких иерархов, будет думать несколькими головами.
Необходимо отметить, что, хотя первоначально на Соборе было немало противников восстановления патриаршества, по мере того, как шли дебаты, шли обсуждения этой темы за пределами заседаний, число противников патриаршества редело. И, конечно, большую роль здесь сыграл архиепископ Антоний (Храповицкий), который всю силу своего личного обаяния, всю силу своего интеллекта употребил на то, чтобы доказать необходимость восстановления патриаршества.
А кто выступал за восстановление патриаршества? Каковы были их аргументы? Даже перечень некоторых ораторов показывает, насколько это была богословски и общественно–церковно более солидная партия. Начнем с доклада архиепископа Антония (Храповицкого). Его сплошь и рядом обвиняли в том, что, будучи инициатором восстановления патриаршества, он ведет себя традиционно, как крайне правый монархист. В основу своего доклада он положил несколько очень интересных тезисов. В частности, он указал на то, что Русская Церковь всегда возглавлялась Первоиерархом, сначала Константинопольским Патриархом, потом митрополитом Московским, затем Патриархом Московским, и лишь последние два века, и именно под давлением монархов, Церковь была обезглавлена, лишена Патриарха. Поэтому, с его точки зрения, восстановление патриаршества будет не рецидивом монархического сознания, а, наоборот, позволит в дальнейшем предотвратить вмешательство государства, в том числе, может быть, и монархии, если таковая форма государственного устройства утвердится в России, в церковные дела. Он указывал на то, что восстановление патриаршества будет началом возрождения многих традиционных устоев православной церковной жизни в богословии, в канонике и во многих других аспектах. Очень интересный доклад представил архиепископ Иларион (Троицкий), будущий мученик. Важно, что в работе Собора участвовало много будущих мучеников, и это придает каждому их слову особое значение. Люди, которые смогли засвидетельствовать свою веру кровью, богословствовали намного серьезнее, чем те, которые потом от Церкви отказались. Они не только словами богословствовали, но и всей своей жизнью. Архиепископ Иларион был авторитетный экклезиолог. Он очень аргументированно пока зал, как патриаршество, в лице первоиераршества, в лице епископской иерархии, выступило в Церкви, как сама собой разумеющаяся реалия, что там, где разрушается принцип иерархии, а значит, и первоиераршества, разрушается церковная жизнь.