К сожалению, большинство не умеет видеть картины, а экскурсоводы этому, как правило, не учат. Они рассказывают о содержании картин, об истории их создания, о мастере, но не приучают всматриваться в картину, не призывают к личному ее восприятию. А с картиной надо иногда побывать и наедине.
С возникновением фотографии частично изменились наши требования к изобразительному искусству, нам больше не нужна его фотографичность. Уезжая в далекие экспедиции, мы берем с собой не художника, а фотоаппарат. От живописи и графики мы ждем человеческого отношения к изображаемому объекту, в них мы ищем человеческую мысль, человеческое чувство. Отсюда в искусстве все сильнее становится символичность содержания даже при самой реалистической форме изображения. В целом это влечет за собой и изменение технической манеры письма, композиционного построения картин.
Однако принцип красоты остается прежним — от природы, от совершенства ее формы. Идя от природы, мы отправляемся в своем творчестве от красоты Божиего мира. Это требует профессионального мастерства, восторга перед окружающей нас красотой. Небрежность ремесленника увеличивает гонорары, но не несет в мир красоту.
В экстравагантности картины, в нарочитой уродливости, в противоестественности форм проявляется тщеславие художника — не могу как классики, но выдавлю такое творение, которого еще никто не показывал зрителям. Это замечание сохраняет свою справедливость и в случае, если художник может писать «как классик», — в поиске «новых форм» искусства зачастую главную роль играет тщеславие, хотя иногда и неосознанное.
Тяга художников, даже отлично владеющих техникой, к противоестественности, к уродливости является отражением глубинных душевных и духовных сдвигов и в художниках, и в обществе. В ней чувствуется богоборческое начало. Здесь есть над чем задуматься!
И в совершенстве форм может быть богоборческая опасность. Постоянно изображая демона, можно оказаться в психиатрической больнице. Но ведь какая красота тела, какая удивительная гамма красок. Гениально! — Но какой холод, какая пустота одиночества. Вот это и есть пленительный цветок ада, его обманчивое сияние в совершеннейших формах искусства.
Вполне закономерна связь многих тенденций в современном искусстве живописи, музыки, литературы и особенно кино с современной безнравственностью, развратом, садизмом. Во многих случаях искусство являлось предтечей наступающего падения нравов, а потом становилось глашатаем и катализатором этого падения.
Во многих детских книжках пугают уродливые изображения людей, животных, угнетает примитивизм рисунка, — ведь это убивает в ребенке чувство красоты, чувство любви к природе. Иллюстрации должны помочь детям полюбить и увидеть красоту окружающего мира, они призваны раскрывать содержание читаемого текста. Злые карикатуры могут быть полезны для взрослых, но не для детей с их неокрепшими вкусами и отношением к жизни.