Неутомимой читательницей Лайза Эндрюс была всегда. Однако скажи ей кто-нибудь в студенческие годы, что она сама будет писать романы, Лайза просто не поверила бы. Ведь она читала почти исключительно классику, уровень которой, по ее мнению, недостижим ни для кого из современных беллетристов.
Но однажды директор книжного магазина, куда она поступила на службу, дал ей прочесть любовный роман. И Лайза подумала: книги такого рода, причем получше, могла бы писать и я. И стала романисткой. Она часто меняла место работы, всякое дело быстро наскучивало ей. Сев за письменный стол, Лайза Эндрюс навсегда рассталась со скукой. Миссис Эндрюс живет в Уэльсе с мужем и двумя детьми-подростками. Они сменили несколько адресов в Англии, но волшебная красота морских побережий Уэльса позвала их назад. Лайза рассказывает: «Одно время мы фермерствовали. Но лисицы душили наших кур, птицы постоянно склевывали еще недозревшие ягоды, а зайцы съедали капусту. В общем, мы бросили это невыгодное дело. Однако не скучаем. У меня есть мое писательство, дети учатся и с упоением играют в школьном театре. Муж тоже нашел себе занятие по душе. Но пока это его тайна».
Без сигнального устройства за подкладкой униформы Эмма никогда не входила в номера. Она боялась. Все чаще у нее возникало ощущение опасности. Вот она убирает за кем-нибудь богатым, знаменитым, кому по карману лучшие номера в этом фешенебельном лондонском отеле. А при ближайшем рассмотрении тот оказывается подонком.
Сейчас ее охватило именно такое чувство. Если этот мрачный самоуверенный тип с ястребиным взглядом и дальше будет ей досаждать, она надавит на кнопку и переполошит весь отель. Ей все равно, что потом станут о ней говорить и думать.
Пока он помешивал ложечкой кофе, она наблюдала за ним исподтишка. Ему лет тридцать. Волосы черные, прилизанные, по-гангстерски зачесанные назад. Но профиль благородный, она сказала бы даже — патрицианский. Красив, но скорее всего не англичанин… Есть в его облике что-то хищное, ей все время не по себе в его присутствии. Вот уже двадцать минут он буравит ее глазами…
А он вдруг подмигнул ей — как бы в свое оправдание, — и чудесно очерченные губы растянулись в улыбке. Они самоуверенны до безобразия, все эти французы, итальянцы. Им кажется, что женщина будет очень страдать, не награди они ее своим вниманием.
Судя по замашкам, костюму и апартаментам, он скорее всего какой-нибудь мафиози. Надо скорее покончить с делами и уносить ноги. Чтобы никогда уже не быть под прицелом этого напряженного, оценивающего взгляда.
