— Всего лишь маленькая уступка, а ей приятно.
— С чего ты вообще должен ее ублажать? И так устраиваешь ей праздник и даришь месячное жалованье. Дрянную девчонку…
— Не смей говорить о ней так!
— Она нащупала твои слабые струны и играет на них!
— Подумаешь, она пробудет лишнюю неделю в Испании… Впрочем, ты всегда меня осуждал за мягкотелость по отношению к женщинам.
— Такие женщины…
— Что ты хочешь сказать?
— Господи, ведь это же поломойка. Положим, она смазлива…
Дальше полился поток оскорбительных выражений. Потом и Луис разразился бранью — уже по поводу Рамона. Эмма отвернулась к окну.
Да, недаром ей с первого взгляда так не понравился этот уцененный Лепорелло. Она долго не оборачивалась: если бы они увидели ее взгляд, то сразу бы догадались, что она знает испанский.
Мужчины продолжали браниться.
— Я был тебе вместо отца, Луис! — закричал Рамон.
— Никогда! — Эмма вздрогнула от того, с каким ожесточением он это произнес. Нет, это не поза. Он воистину рассвирепел против Рамона, хотя и снизошел потом до объяснений: — Я ничего не говорю, Рамон, ты был полезным, дельным помощником. Тебе за это многое прощали и много платили. Но ни другом, ни тем более отцом ты мне никогда не был.
Рамон стоял как в воду опущенный, а Эмма торжествовала. Да, выволочку он получил отменную.
Но можно ли доверять Кеведо? Она поймала его надменный взгляд, он криво усмехнулся. Что она для него? Номерная уборщица. Прислуга. Он и не глянул бы на нее, если бы не роковое сходство. Да, с ним она в безопасности. Он не тронет ее и кончиком своего наманикюренного ногтя. Если она «не пожелает изменить условия контракта». Впрочем, ей тоже не все в нем нравилось. Какой-то он… непроницаемый. И слишком уж деспотичный.
— В основном мы все обсудили. — Луис сразу смягчился, обращаясь к ней. — Завтра в фойе у вас встреча с Муарой. Это моя секретарша. Все купите и договоритесь с юристом. А в субботу в том же фойе в половине десятого у вас встреча со мной.
Он протянул ей руку, но она медлила с рукопожатием.
— А часто вы будете меня оставлять наедине с этим?.. — Она показала на Рамона.
Луис нахмурился. Сейчас ей придется признаться, что она знает испанский.
— Почему вы спрашиваете?
— Я не люблю жаб. И вообще ничего скользкого.
Потом обсуждали список одежды и предметов туалета. Рамон постоянно встревал в разговор — мол, разве дедушка будет смотреть на нижнее белье и еще всякие гадости в таком же духе.
Эмме хотелось поскорее рассказать о своих приключениях Кейт. Та, конечно, будет в восторге от того, как благодаря ее лучшей подруге сеньор Кеведо раскусил Рамона. Она оценит все это примерно в таких выражениях: «Сеньора Рамона растерли штиблетом о белую скатерть». Кейт любит выражаться в подобном духе. Он в самом деле похож на какого-то слизняка, этот Рамон. И, наверное, в свое время ему немало пришлось претерпеть от женщин ее, Эммы, «сорта».