– Давненько я здесь не был. С полгода как минимум…
– В этом месте ничего не изменится, Стилет. Даже если его разрушат, то дух места никуда не исчезнет, просто переселится в какое-то из близлежащих заведений.
– Пожалуй ты прав, согласился я. – Но до чего же грустно осознавать, что ЭТО не в пример более устойчиво, нежели многие более достойные проявления человеческого духа.
– Такова жизнь. Куст репейника не в пример более вынослив, чем роза, несмотря на ее изысканность и наличие колючих шипов на стебле.
– И это верно. Но вернемся к более приземленным аспектам бытия, то есть к нужным нам людям. Присядем пока за один из свободных столиков, а там и посмотрим.
Так и сделали, благо свободных мест сегодня было вполне достаточно и не пришлось никого сгонять с насиженного места. Разумеется, и это не доставило бы ни малейших проблем… кроме парочки сломанных рук или трупа. Но такова специфика, тут необходимо самыми жесткими методами доказывать свое право быть и пользоваться определенным уважением.
Вокруг заворчали не слишком довольные голоса, но дальше дело не пошло. Знают – раз пришел человек, то и дело у него есть. А коли нету дела, то мигнут и не станет человека. Поневоле напрашивается ассоциация с волчьей стаей… Почему? Да кто его знает, просто есть у меня впечатление и все тут.
– Чего изволят ваши благородия? – мгновенно нарисовался возле нас половой. – Вино, девочки?
– Две чашки кофе, закуску и пусть Ванька Рябой подойдет. Дело к нему есть.
– Будет сделано, – изогнулся халдей в почтительном поклоне. – Для таких гостей почет и уважение.
И унесся куда-то в темный угол, где и исчез из поля зрения. Знакомая физиономия у него кстати. Видел я его здесь, однозначно видел, но вот где? Точно, вспомнил! Шулер, постоянно облапошивающий тех, кто плоховато понимает в сем криминальном искусстве добывания денег из чужих карманов. Сменил амплуа? Маловероятно… Скорее всего сочетает одно с другим.
– Узнал шулерка? – добродушно улыбнулся Клим. – Он теперь тут на побегушках у владельца заведения. Можно сказать, что повысили в их «табели о рангах». И еще, хочу заметить, что сидим мы за не совсем простым столом. Это своего рода место, где приходящие люди нанимают тех или иных «романтиков с большой дороги».
– Эт-та шо за кувыркалы тут появились? – раздался насквозь пропитый голос. – Неп-порядок… А ну брысь отсюда, а то людям посидеть негде.
Вот и та самая неприятная особенность здешних мест для каждого, кто не только плохо или вовсе не знаком большинству завсегдатаев, но и вообще смотрится диссонансом, этаким совершенно чуждым элементом. Да и та самая классовая рознь завсегда проявит свою харю. Неудивительно, ибо плебс всегда ненавидит тех, кто стоит выше. Только чаще всего эта ненависть потаенная, сдерживаемая вбитым на уровне инстинктов страхом, но порой она вырывается наружу и тогда полыхают те самые бессмысленные бунты охлоса, что при определенном стечении обстоятельств способны разрушить изнутри фундамент империи.