За домом обнаружились хозяйственные постройки, причем самая большая явно являлась гаражом. Оттуда доносились звуки заводимого на переобогащенной смеси движка «Чайки» – перепутать их было не с чем.
Дрых, дрых. Бах-бах-бах! Хлоп. – Да е….. ь, железяка…ва! – Дрых, дрых…
Я посигналил. Из гаража вылез молоденький, не старше двадцати лет, парнишка и оторопело уставился на незнакомую «Чайку» перед забором.
– Маетесь, молодой человек? – поинтересовался я.
– Ой, и не говорите… А откуда вы, и как вас величать-то?
– Зовут меня Андреем Георгиевичем, я из Москвы, привезли вон к вашему предводителю счетную комиссию по переписи. Он ее сейчас обедом кормит, а мы пока прогуляться решили… Вам помочь?
Неисправность оказалась простейшей – к запорной игле карбюратора прилип комочек какой-то дряни, из-за чего карб и заливало. Когда я его прочистил и поставил на место, мотор тут же завелся, с минуту чихал, отплевываясь от натекшего в картер бензина, а потом заработал нормально.
– У Нобеля небось бензин покупаете? Зря, дерьмо – оно и есть дерьмо, я так езжу исключительно на георгиевском. А вы, значит, здешний механик?
– Да, меня Василием зовут, извините, что сразу не представился. Может, подождете, пока наш мастер с поля подъедет? С минуты на минуту должен быть, да вон, его уже видно.
Действительно, примерно в километре от нас по грунтовке меж полей поднимался хвост пыли. Минуты через три стало видно, что это еще одна «Чайка».
Вообще-то это мое детище оказалось неплохо приспособлено именно к сельским условиям – ну и для небольших городков вроде близкого Кашина. В старом мире нечто подобное выпускалось под именем «Кинешма», но никаким особым спросом она не пользовалась. Машина элементарно опоздала – с пятидесятых и по конец семидесятых годов ей бы просто цены не было! Ну, а тут она пришлась кстати.
Из подъехавшей когда-то зеленой, а теперь просто пыльной машины вышел водитель и подошел к нам. Что-то в нем показалось мне несколько неправильным… Ё мое, да у него же вместо правой руки протез! Причем с каким-то кольцом на конце, видно, чтобы удобнее было цепляться за рычаг скоростей.
Тем временем приезжий пялился на меня даже с большим изумлением, чем я на него.
– Ваше высоко… простите, сиятельство?
Ну вот, подумал я, опознали… И спросил:
– Руку – это на войне?
– Так седьмого же февраля, как раз в том налете, где вы японцам дали прикурить, а потом вас сбили. А меня чуть ли не первой бомбой накрыло, когда мы «Тузик» ко взлету готовили. Я еще видел, как вы мимо меня пробежали – и на взлет, и сразу она бабахнула… Я тогда в БАО первого полка служил, сержант Ненашев. Да что же вы на улице-то стоите, прошу в дом! Васек, сбегай, распорядись, чтобы большой стол накрывали.