К концу февраля общими усилиями всех разведок Четверки удалось прояснить стратегические планы противника.
Итак, на наших восточных границах безобразничает Китай. Россия вынуждена будет отправить туда лучшие войска из европейской части, а тут тем временем провоцируется война между Германией и Францией, которую поддержит Австрия. Англия будет делать вид, что в эту свару она не полезет, но с началом военных действий, придравшись к какой-нибудь ерунде типа нарушенного суверенитета Бельгии, тоже объявляет войну Германии. Если мы не вступаемся за Вилли, тому станет нехорошо, он обидится и Четверка начнет помаленьку разваливаться. Если вступаемся, то в добавление к восточному Россия получает и западный фронт.
Наконец, японцам через третьи руки уже намекали, что в такой обстановке они могут под шумок оттяпать Филиппины, мол, американцы не решатся на полномасштабную войну… В том-то и было дело, что до серьезного щелчка по носу сподвигнуть Америку на большую войну не представлялось возможным, а вот после него… В общем, наших восточных друзей усиленно агитировали устроить янкесам какой-нибудь Пирл-Харбор. И вот это последнее меня беспокоило, хотя Ито и обещал, что до ликвидации очага напряженности в Китае Япония не полезет на Филиппины.
А сейчас наши заграничные друзья ждали, когда же наконец Россия объявит мобилизацию. Однако пока имели сплошной облом, да еще на нервах, ибо дальше мобилизационных учений мы не шли. Но зато их проводили очень интенсивно, так что начальник мобуправления генерал-лейтенант Деникин уже заработал репутацию пугала как в войсках, так и на призывных пунктах. Но зато появилась надежда, что, когда наступит час, мобилизация пройдет без особого бардака.
Внутриполитическая обстановка пока была терпимой. Последние, так сказать, олицетворения недовольства в высшем свете потихоньку сходили на нет – в частности, сбежавший в Париж великий князь Сандро тут же начал демонстрировать свою козлиную натуру и вовсю изменять жене – благо то, что она сестра царя, более никакой роли не играло. Это, так сказать, он делал сам… А вот то, что обманутый муж одной его новой пассии взял да и пристрелил ловеласа, тут Танечке пришлось немножко поработать.
Великий князь Владимир тихо умирал, отстраненный от всех должностей, и от Алафузова требовалось только следить, чтобы около него случайно не появился хоть один приличный медик – потому что имеющиеся уверенно вели князя к могиле. Некоторые трудности возникли по поводу Николая Николаевича младшего. Этот персонаж всегда поддерживал Гошу, не воровал, но при этом являлся мало того что дубом, так еще и дубом честолюбивым. Очень уж ему хотелось выиграть какую-нибудь войну! На белом коне и в белом мундире, как Скобелев. Так что про него Гоша пребывал в глубоких сомнениях – мол, ну нельзя же так, человек хочет как лучше… Правда, если его выпереть в отставку, он вполне может захотеть и чего-нибудь другого. Но к чести императора надо сказать, что колебался он недолго, минуты три, а потом дал добро на операцию. И у Ник-Ника появилась новая любовница совершенно невообразимых кондиций и темперамента, а также несколько упаковок виагры. Естественно, что кончилось это ну в точности так, как у того самого Скобелева. [Генерал Скобелев погиб прямо на даме, которую, кстати, после этого долго звали «Роза Генеральская Могила».] Оставшийся без покровителя Янушкевич впал в панику и чуть не испортил мне всю игру, сам кинувшись в Гатчину с целью покаяться, но идиота удалось перехватить по дороге и отправить на место, продолжать руководить Генштабом.