– Я люблю менять стили.
– А мне нравятся все твои стили. Так что я беру все.
– Не хочешь притормозить? Ты хоть подумал, где ты все это повесишь?
– Вот эту – на работе, – указал Герман на абстрактную картину. – Вот эту, – он кивнул на «Свечу», – дома. А вон ту отвезу родителям. Им понравится.
А вот Кате что-то сильно не нравилось. Она все больше хмурилась и кусала губы.
– Герман… Это большая сумма. Я не хочу, чтобы ты бросался деньгами… Ты можешь вот так зараз выложить двенадцать тысяч долларов?
– Для меня это небольшая сумма. Могу себе позволить. «Без всяких бенцев», как говорит один мой знакомый компьютерщик, – улыбнулся Герман, вспомнив Даню Ямпольского.
Катя поняла, что ей его не переспорить.
– Хорошо, но если ты хочешь подарить акварель родителям, тогда пусть это будет подарок от меня.
– Третья картина бесплатно? – переспросил Герман. – Нет, не пойдет. Хочешь сделать им подарок? Напиши что-нибудь специально для них. А эту я покупаю.
– Я же не знаю…
– Напиши еще одну такую свечку. Можешь? Я знаю, им понравится.
– Могу… – пожала плечами Катя. – Ладно, у меня к тебе другая просьба. Можешь на время оставить картины здесь? Я повешу наклейки, что они проданы, но пусть еще повисят.
– Свечку я бы прямо сейчас забрал… Ладно, так и быть. А что, думаешь, вывесишь новые, а я их опять куплю?
– С тебя станется, – невольно улыбнулась Катя. – Этери обещает мне персоналку. Персональную выставку, – пояснила она, увидев, что Герман не понимает.
– Мне придется отдать туда мои картины? – озаботился Герман. – Ладно, только пусть повесят таблички: собственность Германа Ланге.
Катя наконец засмеялась, а он обрадовался, что сумел ее рассмешить.
Они вернулись к столу с компьютером, и Герман, уже зная форму, покорно дождался, пока она заполнит счет. Опять он протянул ей карточку, попросил не делать скидку, но Катя отозвалась:
– Так положено.
– Давай сходим в ресторан, – предложил Герман.
– Давай сперва в магазин. Мне все было некогда, а продукты кончаются. Подожди меня здесь, хорошо? Мне надо переодеться.
Можно было пригласить его наверх, но Кате хотелось первым долгом поговорить с Этери. Без посторонних. Поднимаясь по лестнице, она послала эсэмэску: «Гав». Был у них со страстной собачницей Этери такой тайный код. Все буквы слова «Гав» умещались на одной кнопке – удобно. Просто «Гав» без знаков препинаний означало: «Надо поговорить, ты в доступе?» «Гав» с вопросительным знаком требовало срочного разговора, а «Гав» с восклицательным – «У меня все отлично, чего и тебе желаю».
Итак, «Гав».