Остановиться – страшно. Особо об этом не задумываясь, Санька знал, интуитивно чувствовал, что стоит остановиться, задуматься о своей жизни, как тут же станет тошно. Папаню он так любил, а оказался папаня гнидой и падлой. Санька понял это не сейчас, когда папаня сдал его чеченам, а давным-давно, но не хотел признаваться даже самому себе. Нет, легче играть по мобиле в бесконечную игру. Так, что тут у нас? Кто поет «Не виноватая я»: «Фабрика» или «Би2»? Первый вариант – единица, второй – двойка. Дерьмо вопрос.
Но за каждый ответ с его мобильника списывалась энная сумма, счет то и дело приходилось пополнять, вот он и полез в бабушкину жестянку из-под конфет…
Бабушка сделала вид, что не заметила, ничего ему не сказала, но он точно знал, что заметила. В следующий раз, когда попытался взять из денег на хозяйство, оказалось, что они куда-то перепрятаны. А все остальное бабушка хранила на книжке, не подобраться. Тогда Санька попросил на ремонт в школе, а бабушка сказала: «Я вашу квартиру оплачиваю, хватит с вас. Нужны деньги – попроси у отца». И он окончательно понял, что она хватилась сережек и цепочки с колечком.
А потом увидел на ней и то, и другое. Значит, нашла она тот ломбард и выкупила. Да чего искать-то? Их как грязи, а этот – первый по дороге к продуктовому, куда она за жратвой ходит. Выкупила и нарочно надела – дала понять, что все знает.
Саньке стало стыдно, но ненадолго. Он сделал вид, будто это так и надо. Будто бабушка каждый день в своих цацках выпиливает. Он и видел-то на ней эти цацки всего раз или два… Когда только в школу пошел, ну и когда в театр она его водила с мамой вместе.
Интересно, бабушка маме сказала? Скорее всего, нет. Раз уж она ему ничего не сказала, то маме – тем более. А может, и сказала… Ничего, мама все равно за ним придет, мама его не бросит. Знать бы только – когда. Санька уже отморозил себе все, что можно и нельзя, он тут сдохнет в этом гараже… Нет, надо держаться. Он попросит у мамы прощения, и она простит. А куда ж она денется?… Стоп. Привет от папани. Нет, Санька больше никогда не будет думать так о маме. Он попросит прощения, признается в краже, пообещает, что больше никогда не будет играть… Но она должна, должна прийти!
* * *
Прозвонил мобильник, Герман выслушал и пошел открывать, а Катя подошла к Алику. Он спал, натуральным образом спал. Если и был обморок, то давно уже перешел в глубокий сон. Катя побоялась сама его будить.
Герман вернулся с приятного вида крепышом среднего роста. Тот поздоровался, сбросил широкий плащ и предъявил компактный серебристый чемоданчик с блестящим браслетом на цепочке.