Снова постучали, и Тиган, не рассуждая, распахнул дверь.
И крайне удивился, даже взбесился, потому что перед ним стоял предмет его вожделения. Только этого ему сейчас не хватало! Как всегда обворожительная, все в том же темно-синем деловом костюме, Элиза своим видом только сильнее распалила его.
— Какого черта ты здесь делаешь? — Его голос прозвучал хрипло и слишком грубо даже для него.
Элиза не дрогнула от такого приветствия:
— Я подумала, что нам надо поговорить.
— Попроси Райхена накормить тебя ужином, с ним и поговоришь.
— Он уже накормил. Это было час назад. Я… ждала, что ты спустишься, но ты этого не сделал, и я решила сама подняться к тебе.
Тиган молча в упор смотрел на нее, затем мысленным приказом выключил душ, развернулся и подошел к стулу, чтобы взять рубашку и пояс с оружием.
— Я ухожу.
— О! — произнесла Элиза, явно не веря его словам. — С чего вдруг такая спешка?
— Это называется долг, дорогуша. Я не привык ночами греть задницу в теплой гавани, мое место на улицах, я должен убивать. — Все это Тиган сказал намеренно, чтобы шокировать Элизу. И получил удовлетворение, заметив, как наморщился ее лоб. Он решил продолжить в том же духе: — Так что мне пора. Не хочу попусту тратить время на гребаные любезности.
Тиган надеялся, что она посторонится, давая ему возможность пройти. Его холодный цинизм отталкивал многих представителей Рода и даже воинов Ордена, так что он не думал, что женщина станет это терпеть.
Он был абсолютно уверен, что Элиза сразу же уйдет.
Но она не ушла, а переступила порог и шагнула в комнату.
— Сегодня ночью ты никуда не пойдешь, — сказала она тихо, но решительно. Она смотрела на него настороженно и все же, черт возьми, закрыла за собой дверь и стала приближаться к нему. — Сегодня нам нужно поговорить. Тиган, я должна знать, что происходит. Что происходит между нами.
Он свирепо глянул на нее:
— Ты считаешь, что разумно оставаться здесь со мной наедине? Очень скоро Райхен и все остальные догадаются, где ты, и подумают самое худшее. Райхен, когда надо, может вести себя благоразумно, но все прочие…
— Меня не волнует, что подумают другие. Я хочу знать, что думаешь ты.
Тиган рассмеялся раздраженно и насмешливо, возможно излишне насмешливо, как ему показалось.
— Что я думаю? Что ты окончательно свихнулась.
Элиза, кивнув, опустила голову:
— Признаю, я смущена и сбита с толку. Я тебя не понимаю, Тиган. С самого первого дня. Я не знаю, как вести эту игру, в которую, похоже, мы оба играем.
— Я не играю в игры, — устрашающе серьезно сказал Тиган, — У меня нет ни времени, ни желания