Вальдемар побледнел, но в следующую секунду его белесые брови угрожающе сошлись на переносице.
— Вы вдова Квентина Чейза, и поэтому я буду предельно любезен и не стану утомлять вас, перечисляя факты, свидетельствующие о дикой жестокости этих головорезов. Но уверяю вас, мадам, они — бездушные убийцы, все без исключения. А этот пользуется особенно дурной славой. — Вальдемар из осторожности понизил голос. — Попомните мои слова: когда вы будете спать, он легко может перерезать вам горло, если ему того захочется.
— Благодаря именно этому воину, — сказала Элиза, чувствуя по кипению крови и шуму в висках, что Тиган приближается, но она уже не могла сдержать своего гнева и возмущения, — которого вы так легкомысленно оскорбили, вы имеете возможность находиться здесь, наслаждаясь утонченной музыкой, прекрасным вином и приятным обществом.
— Неужели? — недоверчиво усмехнулся Вальдемар.
— Я удивлена, что здесь так плохо знают свою историю. Или вы просто забыли, как двести лет назад банда Отверженных совершала налеты на вашу Темную Гавань, убивая ее жителей? Именно этот воин уничтожил ту банду. Он один спас вас всех, ничего не попросив взамен. И я думаю, что вы все сейчас должны выразить ему свою благодарность и должное уважение.
Ни один из вампиров не произнес ни слова, когда Элиза завершила свою обличительную речь и замолчала, ожидая их реакции. Они попятились, глядя куда-то мимо нее. Вальдемар еще больше побледнел. Элиза обернулась: Тиган стоял прямо у нее за спиной и смотрел совершенно безумным взглядом. Таким она его еще никогда не видела.
— Что за дьявольский спектакль ты тут устроила?
Тиган понимал, что, направляясь на прием, совершает ошибку. Он уже отошел на полмили от поместья, когда вдруг почувствовал острую потребность вернуться и предстать перед всеми этими напыщенными идиотами из Темной Гавани, которые возомнили, что во сто крат лучше его.
Или, возможно, он хотел предстать перед женщиной, которая с самой первой их встречи не давала ему покоя, выворачивая наизнанку. Он собирался заявить о себе, хотя был абсолютно уверен, что его появление па приеме в боевой экипировке напугает Элизу, равно как и остальных гостей.
Тиган никак не ожидал услышать то, что он услышал: Элиза защищала его, словно его нужно было защищать от каких-то жалких болванов в черных смокингах и бабочках. Он не мог припомнить, когда в последний раз испытывал такое унижение: он стоял напротив Элизы в центре зала, словно на арене.
— Прости, — сказала Элиза.
Оставив его вопрос без ответа, она развернулась и пошла прочь. Тиган наблюдал, как она поставила пустой бокал на поднос и направилась к стеклянным раздвижным дверям, ведущим в парк с широкой лужайкой и озером. Тиган смотрел на ее удалявшуюся спину, затем чертыхнулся и пошел следом.