— Да ты сыми его вовсе, — подсказал Распутин. — Испачкаешь, подол мешать будет.
Женщина растерялась.
— Как это…
Но кто- то из баб на стульях уже подсказывал ей глазами: снимай, не перечь, святой старец знает, что говорит. Одна из девок подошла помочь и почти силой стянула с несчастной платье. Подтолкнула к ведру.
— И сапожки сымай — заляпаешь, не дай Боже, — серьезно приговаривал старец, кивая.
Сапожки были сняты и поставлены у двери.
— Боюсь, матушка, чулки издерешь. Пол-то у меня, может, и гладкий, а может, и гвоздок где выскочил. А так-то он теплый, не простудишься.
После этого тем же ласковым манером женщина была избавлена от нижней сорочки и осталась в одних лишь панталонах. Стояла пунцовая, руками закрывая грудь.
Распутин молчал.
Женщина неуклюже склонилась над ведром, взяла одной рукой тряпку.
— Двумя-то, милая, сподручней.
Несчастная миг помедлила, а затем словно пустилась во все тяжкие. Груди открылись взорам, тряпка тяжело шмякнулась на пол, разливая воду. Согнувшись, женщина начала елозить ею по половицам, сгребая размокшую икру. Солдат в углу громко сглотнул. Бабы тихонько зашушукались.
В коридоре снова раздался звон колокольчика. Тот же юноша гибко скользнул в дверь. Распутин не шевелился, на лицо легла желтая тень — он казался восковой фигурой.
Икра была собрана в ведро. Вернулся юноша и опять пошептал старцу на ухо. Тот ожил, кивнул и поднялся. Не говоря ни слова, вышел из комнаты.
Мурманцев отправился за ним. Голая женщина, покорно, по слову лукавого мужика трущая пол, вызывала у него полужалость, полуотвращение.
В коридоре у входной двери Распутина ждал человек. Серая, незаметная внешность, коричневое пальто, шляпа на глазах. Старец близко подошел к нему, стал слушать, наклонив голову. До Мурманцева донеслось:
— …сведения… полиция… готовится… его превосходительство… Протопопов… меры предосторожности… покушение… сговор…
— Ступай, мил человек, — сказал Распутин, когда шепот прекратился. — За доброе слово спасибо. Только нельзя меня убить. Богом я заговоренный.
Повернулся и пошел обратно. Серая личность скрылась за дверью.
Коридор начал таять, уходя в туман. Мурманцев оглянулся — вокруг была уже не квартира, а полутемная зала какого-то дворца. В простенках белели статуи, тяжелая многоярусная люстра искрилась отсветами уличных фонарей. Мурманцев подошел к раскрытой двустворчатой двери. Впереди слышались шаги. Он двинулся следом. Человек был в шубе, шапке и валенках с калошами. Из-под шапки свисали длинные волосы. Мурманцев снова узнал его.
Старец направлялся во внутренние покои дворца. По пути ему никто не попался. Распутин повернул в неширокий коридор, и почти сразу навстречу вышла женщина. Она была немолода, с печатью бесконечной усталости на лице. Закрыв за собой дверь, приложила палец к губам.