— Дорогие друзья! — начал он, не торопясь. — Вот здесь в президиуме сидит садовод совхоза Иван Кондратьевич Глазков, которому пошел уже 135 год...
Все невольно посмотрели туда, где в центре стола, среди маститых ученых, восседал высокий старик с длинной нарядной бородой, аккуратно расчесанной... Он с достоинством поднялся, когда зал разразился аплодисментами...
Снова наступила тишина, Александр Иванович продолжал:
— Разве этот факт не свидетельствует о том, что различные теории, определявшие недолговечность человеческого существования, не имеют под собой почвы? Жизнь человека, особенно в нашей стране, с каждым годом удлиняется, и сегодня, как мне думается, мы с полным правом можем утверждать о рождении новой науки, очень важной, волнующей каждого из нас, науки о человеческом долголетии...
В это время в зале послышался неясный шум, многие головы повернулись.
От дверей по проходу медленно шел невысокого роста человек в европейском костюме, с небольшой бородкой и в очках, а рядом с ним молодой, статный африканец с курчавой головой.
Председатель поднялся с места.
— Александр Иванович, простите, что я вас перебиваю...
И, уже обращаясь ко всем, взволнованно добавил:
— Дорогие товарищи... Я счастлив сообщить, что к нам прибыл выдающийся государственный деятель, борец за мир и демократию, высокий гость нашего правительства Кмаве Лумбонго...
Последние слова потонули в буре аплодисментов.
Аплодировал и Полынов. А тот, кого так радостно приветствовали, смущенно улыбался, отвечая приветствиями на приветствия.
Его усадили на почетное место, и доклад продолжался.
Мы не станем подробно пересказывать его содержание. Каждый, кого это заинтересует, может прочесть его в одном из номеров «Вестника медицинских наук».
Опираясь на огромный научный материал, старый врач убедительно показал, что, хотя процесс старения начинается в человеческом организме довольно рано и является физиологически закономерным, так что помешать живому организму стареть так же невозможно, как остановить бег времени, тем не менее современное состояние медицины позволяет успешно решать вопросы замедления процессов старения и удлинения человеческой жизни до ста пятидесяти — двухсот лет.
— Причем, нам нужно не просто заботиться о стариках, — заметил Полынов, — немощных и бездеятельных, которым и существование в конце концов не в радость, а стремиться к тому, чтобы люди и в восемьдесят и в сто лет могли заниматься общественно полезным трудом, — единственным, что может по-настоящему принести радость бытия.
Жить — значит трудиться! Я возьму на себя смелость утверждать, что существующий закон о пенсиях в нашей стране, сам по себе необычайно гуманный и благородный, дающий человеку в старости средства для существования, не сегодня, так завтра, через несколько лет будет пересмотрен по просьбе самих пенсионеров, многие из которых еще полны сил и здоровья, я подчеркиваю, здоровья, для того, чтобы заниматься не только общественной деятельностью, но и продолжать работать по своей профессии и призванию. Хотим мы или нет, но, лишая их этого, мы наносим им моральную травму, позволяем смириться с мыслью о старости.