С поверхности поднималась туманная дымка, этакое невещественное ничто, слишком невесомое даже по меркам космоса. Бока кометы то и дело расцветали струями криовулканов, которые быстро сносило назад напором солнечного ветра.
Я подумал, что робот-разведчик должен быть невероятно крепким сукиным сыном, если умудряется удержаться на комете или вблизи нее во время всех этих газопылевых катаклизмов.
— Десять минут до старта, — сказал капитан.
— Эти парни здорово поспешили с запуском робота, если он там вообще есть, — отозвался я. — Если бы он влетел в уже сформировавшийся хвост — мы бы его никогда не заметили.
— Скорее всего, — сказала Фэйри, которая вообще была согласна со всем, что говорит ваш покорный слуга и скромный повествователь.
— Неверно, — возразил Тосанен. — Этот аппарат — средство широкого поиска стратегического назначения. Его не запускали специально к нам, к поясу Дун-шань, с целью именно здесь найти что-то. Это просто часть громадной поисковой сети.
— Вот-вот. К тому же наши станции могли засечь робота, пока он гнался за кометой. На фоне яркого хвоста ой как хорошо все видно, — сказал Вестервальд, который, надо же, умел разговаривать нормально, когда выходил из амплуа генерала всех воров Галактики.
— Ну что, аналитики, к сбросу готовность шестьдесят! — подал голос капитан. — Не забываем, отдаление от дома не более пятисот, дальше генератор завесы не вытянет.
— Фэйри, сестренка, — сказал я, — работаем в один заход. Ты справа, я слева. Пускаем ракеты за кометный диск, по телекоду я активирую ЭМ-боеголовки. Потом облетаем ядро для визуального контроля. Если аппарат там, берем его за ноздрю и тащим к «Эрминии». Причем хватаешь и тащишь именно ты, поскольку манипулятор установлен на твоем «Громе». Вроде все просто.
— Румянцев, да с тобой хоть в черную дыру!
— Нет, воздержусь, я там уже побывал, спасибо Тосанену!
— Внимание! Готовность двадцать… Готовность десять…
Я запустил двигатели. Истребитель задышал и завибрировал, как скакун, готовый сорваться с привязи. Дюзы окрасились алым, возвещая нетерпение боевого железа.
— Пять, четыре, три, два, один, ноль!
Фиксаторы стыковочных узлов разошлись, и мы дали полную тягу.
На тело навалилась привычная перегрузка, и, как обычно, показалось, что я стою на месте, а корабль улетает назад.
— Строй пеленга звеньев принять! — скомандовал я. — Тосанен, дистанция два, превышение один.
— Раскомандовался, салабон, — буркнул Вестервальд, а капитан прикрикнул:
— А ну тишина в эфире! Охренели?!
Ах, ну да, что-то я забылся… Пардон, пардон.
Комета приближалась стремительно.