— Тогда мы в равном положении, если не считать, что я никто, а вы, судя по всему, всемирно известный режиссер.
— Вряд ли всемирно. А вы — не никто.
Сара посмотрела на милое личико спящей дочери. Тень какой-то мысли проскользнула по лбу Лотти, губки надулись розовым сердечком, но тут же снова расплылись в сонной улыбке. Сара почувствовала, что и сама улыбается.
— Я мать, остальное не имеет значения.
Она подняла глаза и вздрогнула, увидев холодный, ожесточенный взгляд Лоренцо Кавальери.
— Уже очень поздно. Я не даю вам спать. — Он повернулся, чтобы уйти.
— Кто-то мог бы возразить, что это мы лишили вас сна. Послушайте, я еще раз прошу прощения за этот неожиданный набег. Я знаю, каким всепроникающим кошмаром может быть моя семья. Завтра вы пожалеете о своей доброте, поверьте.
Лоренцо посмотрел на нее от дверей с вежливой отстраненной улыбкой:
— Я не пожалею. — И он тихо закрыл за собой дверь.
«Не пожалею».
«Сара Халлидей не может представить, как она ошибается», — думал Лоренцо; адреналин бушевал в крови, когда он шел к себе по коридору. Мир тесен, а Бог щедр на милости. Лоренцо безмолвно вознес молитву за то, что Господь доставил упрямую и неуловимую дочь Френсиса Тейта прямо к нему в руки. Он не рассчитывал на такой подарок. Теперь все зависело только от него самого.
Сара провела щеткой по стене. За час напряженной работы в залитой дождем кухне ей удалось немного: вычерпать большую часть воды с пола и перейти к осушению стен. Однако она плохо представляла, что делать с штукатуркой, которая кусками отваливалась от опасно провисшего потолка. Она с удвоенной силой принялась тереть мокрую поверхность, словно таким образом можно было заодно стереть тревожные воспоминания ночи.
Она почти не спала, скорее, время от времени впадала в забытье: ее мучили странные сновидения, в которых Лоренцо Кавальери прижимал ее к груди и уносил в темный лабиринт коридоров. «Я просто скучаю по Руперту, ведь мы были вместе семь лет», — оправдывала себя Сара. Пусть он не гулял с Лотти в парке и не сказал, что собирается жениться на другой, но регулярно приходил, чтобы заняться быстрым, деловитым сексом.
Ей было стыдно сознавать, как она скучает по физической близости.
Сексуальная фрустрация — вот в чем проблема, думала Сара, налегая на щетку. Ее странные чувства совершенно нормальны для женщины, которая рассталась с любимым мужчиной. Она была с Рупертом очень долго, естественно, что и оплакивать их отношения будет долго, проходя через разные стадии горя, обиды, жалости к себе. Очевидно, неконтролируемое влечение к другому мужчине и эротические фантазии — часть этого болезненного процесса.