— Послушайте, — неловко сказала Сара. — Вы не должны все время спасать меня. — Она посмотрела на лужайку, где вдалеке под плакучей ивой играли Лотти и ее таинственный новый друг. — Я сама могу постоять за себя.
Лоренцо издал короткий смешок.
— Не думаю.
Она замерла. Усталость, напряжение дня, издерганные хлопотами нервы — все это создало внутри нее взрывоопасный коктейль. Злость и обида ударили в голову. Отступив на шаг, Сара резко сказала:
— Могу и всегда могла. Завтра, когда все кончится, я уеду отсюда, и все будет как всегда.
Она проскользнула мимо Лоренцо и скрылась в привычной безопасности кухни.
Лоренцо с силой ударил кулаком в стену и выругался, напугав проходившего мимо одинокого гостя.
Что такого было в Саре Халлидей, что заставляло его совершать одну чудовищную ошибку за другой?
Он умел вести дело с капризными продюсерами, съемочными группами и ведущими голливудскими актрисами, которые справедливо считались самыми непредсказуемыми, эгоцентричными, эмоционально неуравновешенными существами на планете. В своей профессии у него была репутация человека, умеющего заставить всех делать то, что он хочет. Однако перед лицом этой обычной, неискушенной, закомплексованной женщины он был бессилен.
Он не хотел обидеть или унизить Сару — это прерогатива ее семьи. Ему хотелось сказать, что на ее плечах не только забота о собственном ребенке, но обо всей семье ленивых бездельников, что она думает о себе в последнюю очередь. Всегда. И что ему это не нравится.
Костяшки пальцев болели от удара о стену и кровоточили. Как это ни странно, боль вернула его мысли в более конструктивное русло. Случай послал ему владелицу прав на книгу, экранизировать которую Лоренцо мечтал пятнадцать лет. Женщина неожиданно оказалась в его доме и даже на один незабываемый момент в его объятиях, а он до сих пор не заговорил с ней об этом.
Как глупо.
Более того, все, что он говорит или делает, только усложняет задачу. Если он поднимет, эту тему сейчас, нетрудно догадаться, в какие дальние дали Сара пошлет галантного сеньора Кавальери вместе с его фильмом. Времени почти не оставалось: завтра она уедет. Лоренцо тяжело вздохнул.
На лужайке звенел детский смех. Голоса детей не нарушали тишину элегантных садов Кастеллацио, с тех пор как он поселился здесь. Конечно, за свою пятисотлетнюю историю палаццо видел много мальчиков и девочек, играющих в прятки в тенистых аллеях. Среди деревьев мелькнуло светлое платье Лотти, со смехом убегавшей от Дино, маленького сына садовника Альфредо. Прежде чем Лоренцо успел обдумать неожиданно возникшую идею, ноги уже несли его к детям. Это был даже не столько план, сколько импульс: для плана он был слишком безумным, нелогичным и мог легко закончиться провалом.