Потом были еще кадры: она идет через лужайку босая, с распущенными волосами, в сиреневом платье; вот бежит по ступенькам палаццо, улыбаясь через плечо; выходит из машины, возвращаясь с рынка с горой пакетов, зажав ключи зубами. На экране мелькали не только кадры кинохроники, просто фотографии, где она смеется с бокалом вина в руках или пускает с Лотти мыльные пузыри, смешно вытянув губы, как при поцелуе. Дальше Венеция и кадры, снятые прессой: рука об руку с Лоренцо они выходят из машины, она на красной дорожке смотрит на небо, а он что-то шепчет ей в ухо.
Господи, да это любовное видеопослание ей!
Глаза всех присутствующих прикованы к экрану. Вот еще кадры. Ее лицо крупным планом: глаза прикрыты длинными ресницами, губы слегка приоткрыты, волосы разметались по подушке. Лоренцо, вероятно, снимал ее, когда она спала в его постели в Кастеллацио. Во сне она выглядит спокойной и счастливой, почти…
— Теперь ты видишь?
Она вздрогнула. В его задыхающемся голосе слышалось глубокое волнение. Сжимая ее руку, он шептал так, чтобы никто, кроме нее, не слышал:
— Ты прекрасна, Сара. Ты так прекрасна… Теперь ты видишь?
— Господи, Лоренцо…
— Тише. — Он с тихим стоном прижал пальцы к ее губам. — Позволь мне попросить прощения. Прошу тебя, я все объясню…
Слезы струились по ее щекам, мешая видеть.
— Все хорошо, — шептала она, — не извиняйся.
— Нет, — тихо, с силой сказал он. — Я должен.
В темноте зала она не видела лица, но чувствовала его отчаяние. Сдерживая рыдания, она прижалась лицом к его плечу.
— У меня давно родилась мечта сделать этот фильм, задолго до того, как мы встретились. Мне надо было сразу сказать тебе, но я не мог. Сначала не знал, как лучше это сделать. Потом все стало сложнее: боялся, что у меня не получится, что подведу тебя. Мне хотелось показать, каким необыкновенным был твой отец, в надежде, что и ты поймешь, какая ты необыкновенная. — Он взял в ладони ее лицо и наклонился к ней. В его глазах были слезы и боль. — Ты источник моего вдохновения, без тебя жизнь теряет смысл. Даже если мне не суждено больше сделать ни одного фильма, не имеет значения. Позволь только до конца моих дней повторять тебе, как ты прекрасна, как я люблю тебя.
Не в силах сдерживать облегчение и радость оттого, что он рядом, даже не слыша, что такое он говорит, Сара слепо тыкалась мокрым от слез лицом ему в шею. А Лоренцо с силой и страстью целовал ее куда попало: в волосы, в закрытые в экстазе глаза, в соленые щеки…
Фильм закончился, в зале снова загорелся свет. Марта и Паола, смущенно улыбаясь друг другу, вытирали слезы. Лотти обернулась, поискала глазами мать, которую в приступе великодушия готова была простить после трех дней бойкота, и вдруг радостно закричала: