Старр очень расстроилась. Настолько, что ей хотелось закричать. Она просто обязана была узнать результат той съемки.
А затем, как бы в ответ на ее мысли, Старр услышала:
— Съемка прошла отлично. Ты блестяще играешь, и у тебя хороший голос. Я только что вернулся. Наш режиссер должен быть доволен.
— Я рада… Я так рада… — И она действительно была рада. Хотелось петь, кричать. Хотелось бросить трубку и танцевать.
— Поужинаешь со мной, чтобы отпраздновать?
Это ее немного отрезвило.
— Извини, Рекс…
— Неужели мне не положена награда за то, что я спустился в эту дрянную студию в столь безбожно ранний час только для того, чтобы посмотреть, как получилась твоя сцена?
— Это было очень мило с твоей стороны, но…
— К черту «но»! Если ты будешь так себя вести, то потеряешь меня! — И Рекс бросил трубку.
Старр все еще смотрела на телефон со смешанным чувством удивления и негодования, когда ей позвонил Стефан.
— Отлично, Старр, — сказал он. — Я ужасно горд за мою новую маленькую актрису.
— Ты действительно так думаешь, Стефан? — От радости она не могла перевести дыхания.
— Конечно, дорогая. Тебя ждет большое будущее. Я организовал небольшую вечеринку сегодня. Ты придешь?
— Небольшую… вечеринку?
Стефан понизил голос:
— Вечер для двоих… Ты разочарована, Старр?
— Нет, я не разочарована… — У нее куда-то пропал голос.
— Я хочу поговорить с тобой, Старр. И это не связано с фильмом. Это очень личное. Я… я хотел поговорить об этом все последние дни… дорогая.
Когда Старр переодевалась к ужину, ей доставили небольшую коробку. Открыв крышку, она обнаружила маленький букет изысканных лилово-розовых орхидей.
«Это от Стефана», — подумала Старр, вынимая цветы. Вместе с ними выпала карточка:
«Поздравляю тебя. Рекс».
А ниже было приписано:
«Довольно забавно, что это я посылаю тебе цветы, хотя любоваться ими будет другой мужчина. Но, я думаю, он не подарит тебе цветы — он не такой человек».
— И это очень хорошо, что он другой, — пробормотала Старр. — Он думает о более важных вещах, чем орхидеи.
Цветы были прелестны, но ее разозлила записка, и она решила оставить орхидеи в номере. Но все же она приколола их к платью, когда, уже готовая к выходу, захотела в последний раз посмотреть на себя в зеркало. Но, поразмыслив, она решила не брать орхидеи с собой — возможно, Стефан тоже преподнесет ей цветы. Старр уговаривала себя, что ей этого совсем не хочется, но в глубине души мечтала, чтобы Рекс оказался не прав.
Но Стефан не принес ей цветы. Он был чем-то взволнован, и Старр сразу почувствовала это.
— Что-то произошло на студии? — быстро спросила она.