До выхода оставалось полчаса.
А там снова тупой треп патрульных, снова ожидание пули в спину и палец, готовый нажать на курок. Снова глухая ненависть в глазах редких прохожих и шипение в спину, хлесткое, как пощечина: полицай!
И смерть… Возможно, своя, но, скорее, чужая.
Опять, не оставив выбора, выскочит какой-нибудь сопляк, заорет пафосную несуразицу и метнет бомбу-самоделку. Упадет, разорванный пулями.
Глеба разбудила глухая вибрация, что все сильнее трясла сонную духоту подземелий. Содрогалось все: бетонные плиты перекрытий, фанерные перегородки стен. Колченогая широкая лавка, его постель, колотилась пятками опор о щербатый цемент пола. Из щелей в потолке сыпалась труха, каменная крошка.
Глеб чихнул, сел, отер припорошенное лицо. Равнодушно сплюнул серым:
– Суки.
Долго пил из бесформенной пластиковой бутыли. Охлопал ладонями бушлат – спал одетым. Облако выбитой пыли смешалось с висевшей в воздухе мутной взвесью. Старая, многажды штопанная разгрузка, подшитая полосами кевлара, легла на плечи, укрыла грудь, живот, спину. На голову – черную шапку грубой вязки в белых соляных разводах. Ободранный штурмовой шлем с тонированным забралом на сгиб локтя.
Зуммер. На выход.
Глеб шагнул за дверь, привычно огляделся. Коридор, секунду назад безлюдный, на глазах заполнялся. Ржавый, Косяк, Дыр, Сева, Рыба… Другие.
Полицаи.
Опухшие морды, пустые глаза, мятая форма под видавшими виды бронежилетами – его смена. Разговоров пока нет – многие еще не отошли ото сна. Трепаться начнут снаружи, когда подействует «Доброе Утро».
Перед оружейной – заминка.
Ругань. Опять Слон:
– Какого хрена сегодня пять рожков? К чему я пятый приматывать буду?
Из толпы совет:
– К хрену и примотай…
Слон настолько зол, что даже не обернулся. Брызгая слюной, выпучил единственный глаз. Но, как всегда в раздражении, шумел не по делу. Опять его внимание убрело в сторону. Вместо того чтобы выяснять, почему дают на магазин меньше, его взволновал вопрос: куда девать нечетный рожок?
На выдаче Колун. Морда распаренная, недовольная – вместо того, чтоб дышать воздухом на воле, сиди тут в каптерке, отвечай идиотам на дебильные вопросы! Хотя, когда сам в патруль идет, тоже не прочь побазлать перед окошком.
Глеб протолкался к решетке:
– Колун, что за дела? Чья команда паек урезать?
– Моя, блин!.. – И уже спокойнее: – А то не знаешь – чья. – И снова Слону: – Не стой, как баран! Получил свои погремушки? Ну и вали отсюда. Дай другим отовариться.
Долгая матерная тирада, и Слон, порывисто распихав снаряжение по подсумкам, схватил карабин, словно дубину, за ствол и принялся толкаться на выход.