Нет, одно дело, когда предполагаешь, что он тебе изменяет, догадываешься, что ты не единственная женщина в жизни мужа, но ведь в глубине души я надеялась, что Лэрзен верен мне, что он любит меня. Даже не так: я боялась, но мысли не допускала, что изменяет. И тут… С проституткой, пока я ради него…
Ещё раз взглянула на омерзительный протокол, который мне надлежало дополнить и засвидетельствовать, что я, истинная Одана Азарх, не предавалась любовным утехам на постоялом дворе.
Лэрзен так спокойно признался, что нанял продажную девку, похожую на меня, обращался с ней, как с женой. Целовал, касался, спал… Он сам, сам написал, что решил развлечься, чтобы даром не пропали деньги! Мой муж! Так, походя, будто это обычное дело! А, может, обычное, может, он каждый раз в городе, в деревне… А после этого спал со мной. Мерзавец, похотливая скотина!
Поставить меня в один ряд со шлюхами, приносить в нашу постель мерзость борделей! И хорошо, если без дурных болезней. Вдруг он чем-то меня чем-то заразил? Нужно провериться.
Меня тошнило при мысли о том, что ещё вечером его пальцы и губы ласкали проститутку, а уже утром меня. Абсолютно так же!
Ему всё равно с кем, главное, удовлетворить похоть. Кобель!
Нет, я не стану терпеть! Я не желаю делить постель со всеми женщинами округи. Да, я сама виновата, но он! Если бы он хоть немного любил и уважал меня!
Значит, с Анже не спал, а со всеми остальными за деньги — легко. На те деньги, которые пошли бы детям. Пил, развлекался с продажными девками и даже не вспоминал, что женат.
Сколько их было за эти восемь лет? Несколько десятков, сотен? Лэрзен ведь изменил мне ещё до свадьбы.
Даже не с Ланит, она хотя бы «чистая»! Хотя, почему нет? Уверена, они кувыркались каждый раз, когда Лэрзен бывал в лесу, кувыркались и смеялись надо мной, дурой, которая заботилась о нём, давала ему бесплатно, где бы и когда бы он ни захотел. Хорошо устроился: вёл прежний образ жизни, а я… Я так ради него старалась, детей рожала, помогала, рисковала жизнью, полюбила, душу ему отдала, а он в эту душу наплевал.
Я не нужна ему, я абсолютно ничего для него не значу. Просто я ему выгодна как жена: дети с сильным даром, сама — тихоня, не ревнует, не пилит, не корит, позволяет собой помыкать, обожает мужа, верит ему.
Больно-то как!
Мельком проглядела остальные страницы, что-то подписала, узнала, где остановился Лэрзен, и направилась к нему.
Может, я никчёмная женщина, не ведьма, не дворянка, но ноги о себя вытирать не позволю. Мне хватило Эйта и его похождений. Нельзя такое терпеть, и так давно меня обманывали.